"Анатолий Днепров. Глиняный бог" - читать интересную книгу автора

руководством синтез не дает желаемых результатов.
Доктор Шварц побледнел, как полотно, глаза его почти вылезли из орбит.
Задыхающийся от ярости, он готов был разорвать меня в клочья. В это время
Джованни подошел к доктору сзади. Глаза итальянца злобно блеснули. Шварц был
высоким широкоплечим мужчиной, сильнее каждого из нас, но против двоих он
вряд ли посмел бы выступить. Он замахнулся, чтобы ударить меня, но в это
время за руку его схватил итальянец.
- Одну секунду, синьор, - прошипел он.
Несколько секунд он молча стоял между нами, оглядывая то одного, то
другого. По его порывистому дыханию было видно, что его ненависть к нам не
имеет предела и что он готов уничтожить нас, но только какая-то
необходимость в нас не позволяла ему выполнить свое желание.
- Запомните хорошенько этот день, - наконец пробормотал он
по-немецки. - Запомните навсегда. А сейчас убирайтесь вон!
После этой бурной сцены я медленно возвращался в свою лабораторию. Во
мне все кипело от злости. Я проклинал то себя, то Шварца, то весь мир,
вместе взятый, и, главным образом, потому, что я ничего не понимал. Я не
понимал, почему бесится Шварц, не находя кремний в рибонуклеиновой кислоте.
Я не понимал, почему отсюда бежал Пуассон. Я не понимал, почему лаборатория
существует в пустыне. В общем, я ничего не понимал, и все это больше, чем
нарастающий деспотизм Шварца, приводило меня в отчаяние.
"Кремний, кремний, кремний" - сверлило в голове, пока я медленно шел к
своему бараку, уставившись в раскаленный песок. Вот он, кремний. Окись
кремния в огромном количестве, разбросанная по необъятным пустыням Африки.
Его здесь сколько угодно. Но он живет своей самостоятельной жизнью. Есть
строгие законы, где он может быть, а где его быть не должно. Это - элемент
со своим характером, как и всякий химический элемент. В соответствии со
структурой своей электронной оболочки он определенным образом ведет себя в
химических реакциях. Он охотно присоединяется к одним веществам и не
присоединяется к другим. И разве в этом виноват Джованни? Но почему кремний?
Если Грабера интересуют органические соединения кремния вообще, то зачем,
так необходимо посадить атомы кремния в молекулу биохимического продукта?
Тысячи вопросов сверлили мозг. Подойдя к двери лаборатории, я вдруг
остановился как вкопанный.
За время жизни в пустыне я не раз совершал прогулки по песчаному морю.
Я привык к окружающему меня монотонному пейзажу. Я знал здесь все до мелочи.
С первого дня пребывания в институте все было неизменным и застывшим, и
только черный дым валил из трубы южной лаборатории то сильнее, то слабее,
поверхность песка в зависимости от ветра морщилась мелкой рябью, а то
принимала форму застывших волн. Песок всегда в лучах солнца был кремового
цвета, в особенности в жаркие дни, приобретал слегка голубоватый оттенок,
как будто бы покрывался тончайшей блестящей пленкой, в которой отражалось
небо. И все кругом было засыпано песком, на котором кое-где виднелись редкие
следы проходивших по нему людей, следы, которые быстро исчезали.
Так вот сейчас я стоял перед дверью в свой барак и с удивлением смотрел
на предмет, лежавший справа от каменных ступенек. Мне не трудно было
догадаться, что это была дохлая крыса.
Появление ее было столь неожиданным, что, не поверив своим глазам, я
легонько ударил серый трупик носком ботинка. Каково же было мое изумление,
когда я, почувствовал, что коснулся чего-то твердого, как камень.