"Михаил Дмитриев. У тихой серебрянки (про войну)" - читать интересную книгу автора

за горячего Михаила Прохорова Об этом и повели разговор на очередном
собрании. Вопреки ожиданию, Михаил не возражал, только сказал:
- Я подчиняюсь железной дисциплине.
Теперь связь со Сверженем почти что прервалась. Хоть и рукой подать -
каких-то километра три, - но когда по улице расхаживают полицейские, рыщет
бургомистр, присматривается ко всему Артем Ковалев, не так-то просто
отлучиться из деревни. Сразу же начнутся допросы: куда ходил, зачем, с какой
целью? Легко попадешь под подозрение.
Однажды в июле 1942 года ко мне зашел встревоженный Иван Афанасьевич
Михунов. Из Журавич пришло предписание - отправить на работу в Германию
шестерых юношей. Что делать? Мы вдвоем так и не смогли найти выхода. Нашла
его Татьяна Федоровна Корниенко. Партийное подполье поручило Феодоре
Марковой и Григорию Савченко встретиться с бургомистром и предъявить ему
ультиматум.
Когда Бычинский приехал в Свержень навестить свою семью, двое патриотов
встретились с ним в его доме.
- Тебя не однажды предупреждали, чтобы умерил свою прыть, однако ты не
понял нас, - начала Феодора Маркова.
Бургомистр вскочил, будто ужаленный, сунул руку в карман.
- Спокойно, Бычинский, побереги нервы! - твердо сказал Григорий
Савченко. - Если ты посмеешь тронуть нас, ни ты, ни твоя свора отсюда не
уйдете живыми. Да и семья у тебя...
- Итак, продолжим, - Феодора Маркова уселась в кресло. - Если хоть один
человек в волости с твоей помощью будет уничтожен или послан в Германию, ты,
как изменник Родины, будешь покаран смертью.
- Что Гитлер потерпел поражение под Москвой, ты знаешь? - с улыбкой
спросил Савченко. - Ну а вот этого ты еще не читал, господин бургомистр.
Познакомься и прими к сведению...
Трясущимися руками Бычинский взял листок, но никак не мог водрузить
очки на широкую переносицу. Наконец металлические дужки зацепились за
оттопыренные уши, и бургомистр начал читать то место, которое указал
Савченко. Сразу же побледнел, увидев подпись под листком. Это был
первомайский приказ И. В. Сталина.
Бычинский еще раз с начала до конца прочел приказ и вдруг уронил
листок, низко опустил голову. Надо было кончать затянувшиеся переговоры, и
Маркова поднялась с кресла:
- У тебя еще есть время искупить свою вину, Бычинский.
Он тяжело поднялся, поскреб плешивую голову правой рукой и тут же
прижал ее к груди:
- Попробую, чтобы не трогали никого. Но... немцам я не указчик.
- Не беспокойся, мы будем все знать: действуют ли, немцы вслепую или по
твоей указке Имей это в виду.
Бургомистр сдержал слово. Откупался от коменданта подарками, самогоном,
и молодежь пока не трогали. Он же сдерживал, как мог, и кровавый разгул
полицаев.
Однако вскоре ничто не помешало полицейскому Кажану подпереть дверь
дома матери Татьяны Федоровны Корниенко и поджечь его, а затем стрелять по
окнам из винтовки, чтобы никто не вышел живым из бушующего пламени. Только
чудом удалось спастись людям, но все пожитки сгорели вместе с домом.
Через два дня после этого случая Татьяну Федоровну навестили члены