"Томас Диш. Щенки Земли " - читать интересную книгу автора

невероятного покроя одежде, а ее бледности позавидовала бы любая гейша. Она
перекрестилась и пошла по центральному проходу такой нетвердой поступью, что
при каждом ее шаге делалось страшно - не упадет ли, хотя широкая юбка с
кринолином могла бы смягчить удар об пол. Черные волосы прихожанки были
искусно уложены в сложную прическу, венчавшуюся шляпкой еще более сложной
конструкции - неимоверное переплетение ткани, цветов, драгоценностей и
папье-маше; в привлечении внимания верующих это сооружение могло бы
соперничать с алтарем. Стало даже немного стыдно, что, кроме нас с Плуто,
некому восторгаться его великолепием. Когда явившийся нам крик моды добрался
до самой передней скамьи нефа, его носительница опустилась на колени (мне
сперва показалось, что она все-таки упала), достала из сумочки небольшую
книгу в черном переплете, открыла ее и углубилась в набожное чтение.
Мы почтительно приблизились к ней, сомневаясь, правильно ли было
появиться в таком месте неодетыми. Это было моим первым в жизни ощущением
вины, и оно мне не понравилось .
Плуто робко протянул руку и осторожно потянул леди за пышный рукав,
чтобы привлечь ее внимание, и эта женщина (теперь было заметно, что она не
столь молода, как показалось сначала) удостоила нас своим холодным взглядом.
- В чем дело? Вы не видите, что я читаю? Почему бы вам не побеспокоить
какого-нибудь робота? Они для этого и существуют. Ну, полно стоять разинув
рты. Что вам нужно? Говорите!
- Бога ради, мисс, - заикаясь, заговорил Плуто, - мы новые щенки и не
знаем, куда идти.
- К роботу, конечно. Неужели я похожа на робота? Или это место, -
державшей маленькую черную книгу рукой она обвела громадное пространство
собора, - напоминает классную комнату?
- Не могли бы вы отвести нас к роботу? Видите ли, мы заблудились.
- Отвяжитесь! - воскликнула женщина
С первого взгляда было ясно, что с Роксаной Пруст происходит что-то
страшное. Под меланхолией, которой она окутывала себя, таилась бушующая
агрессивная сила.
Почти постоянно ее обуревали эмоции. Казалось, ей совершенно
безразлично, какого они свойства, лишь бы их было как можно больше и кипели
бы они как можно дольше. Еще до того, как мы отвлекли ее от чтения, она
плакала над книгой, и даже когда стала отчитывать нас, в уголках ее темных
глаз подрагивали слезинки. Кожа возле глаз сложилась в целую дельту
морщинок, словно в напряженном стремлении в любой момент выдавить слезу. В
профиль ее нос выглядел крупноватым, но хорошо очерченным. Небольшой,
немного недоразвитый подбородок подрагивал в моменты напряжения - то есть
почти всегда. Она носила множество украшений, особенно колец, видимо
полагая, что обилие декораций компенсирует скромные масштабы ее личности.
При всем этом она ухитрялась внушить ощущение своеобразной красоты, редкой и
очень хрупкой.
Плуто не выдержал напряжения и заплакал... но я заподозрил, что не без
некоторой доли детского притворства.
- Н-но м-мы заблудились! Мы - сироты. Мы совсем одни!
Дельтовидная сеть морщинок Роксаны сузилась от усиленной работы мысли:
- Как, вы сказали, вас зовут?
- Мое имя Плуто, а он - Белый Клык. Это мой младший брат.
- Назови свою фамилию, детка!