"Димитр Димов. Осужденные души" - читать интересную книгу автора

возмущенными взглядами всех присутствующих, приняв помощь презренного
кельнера, оказанную им по обязанности, потому что у нее нет ни одного
близкого человека, потому что она в раздоре с целым миром. Теперь она была
беззащитной, слабой женщиной. Ее зеленые глаза остановились на Луисе - в них
были пустота и мука существа, отвергнутого миром.
В следующую минуту Луис машинально встал, подошел к ней и сказал
кельнеру громко, так, что все кругом могли его слышать:
- Даме дурно!.. Скорей позовите горничную из сто второго!
Он подхватил Фани под руку и повел ее между столиками так ловко и
естественно, что никто не мог предположить ничего особенного, точно они были
обыкновенной парой, выходившей из бара. Она пробормотала глухо:
"Thanks",[10] а он сказал:
- Думаю, что наверху вам станет лучше. А сейчас постарайтесь, чтобы вас
не вырвало.
- Меня не вырвет, - ответила она. - Просто в одном идиотском баре я
пила паршивое виски.
Она шла послушно, спокойно, опираясь на его руку. С удивительным
самообладанием она делала вид, что все это ее ничуть не задело, точно хотела
сказать: "Я напилась совершенно случайно... так?... взбрело в голову" - и
точно все это не имело другой, более глубокой причины. Когда они пришли к
ней в номер, он уложил ее в постель и укрыл одеялом. Она следила за его
движениями усталыми, блуждающими, но чуть удивленными глазами.
- Лучше всего вам заснуть, - сказал оп.
- Да, я постараюсь заснуть.
И она прикрыла веки, отекшие и синие, придававшие ее лицу мертвенный
вид.
Он постоял еще немного возле ее кровати, пока усталость и алкоголь не
погрузили ее в тяжелый сон. Потом он обратился к горничной, стоявшей в
дверях:
- Сеньора больна. Если она проснется и позвонит, сразу вызови меня по
телефону.
Он знал, что Фани Хорн проснется через несколько часов, и тогда
мучительная жажда морфия охватит ее о новой, еще более страшной силой. Он
хотел быть в эту минуту рядом с ней и несколькими уколами спасти ее от
припадка. Выйдя от нее, он пошел в аптеку и купил шприц, спиртовку и все
остальное, необходимое, чтобы приготовить стерильный раствор морфия и
сделать укол, не опасаясь инфекции. Весы были у него в чемодане. Тщательно
все приготовив, он поужинал в ресторане, потом послушал в холле струпный
оркестр и ушел в свой номер. Во всех этих заботах о Фани Хорн было для него
что-то странное и волнующее, они как будто вырвали его из холодной пустоты
той жизни, какую он вел до сих пор. Ему захотелось пойти к ней, сесть возле
ее кровати и ждать ее пробуждения, чтобы ни на мгновение не оставлять ее
одну в приступе страданий и безумия. Когда она под действием морфия
успокоится, с ней можно будет поговорить разумно. Он мог бы посоветовать ей
начать лечение с постепенного уменьшения доз, заняться спортом, закалять
волю. Но все эти размышления пробудили в нем насмешливую жалость к самому
себе. Он, контрабандист, торговец наркотиками, обдумывает, как вылечить
морфинистку! Ему пришло в голову, что оп похож на старинных бандитов со
Сьерра-Невады, которые совершали всяческие злодейства, а потом где-нибудь в
пещере вершили суд и часть добычи раздавали бедным. С тех пор как он