"Димитр Димов. Виновный " - читать интересную книгу автора

которых я забыл. (Указывает на Ану и Велизара.)
Глафира (в панике). Какой долг? Откуда он взялся?
Теодосий. Из прошлого, Глафира! Из той частицы моей души, которая
заставила меня восстать против неправды и эгоизма и которая сделала меня
когда-то коммунистом!
Глафира (в панике). Ты понимаешь, что говоришь? Вчера ты выступал
против долга, а сегодня ставишь его выше всего!
Теодосий. Да, сегодня я снова поднимаю его над всем! Долг, а не личное
счастье, готовность пожертвовать собой, а не наслаждение, верность, а не
измена были и остаются сущностью души коммунистов моего поколения! Посмотри
на этих людей, Глафира! (Показывает на Ану и Велизара.) Даже после того, как
мы их так жестоко оскорбили, они хотят помочь нам перед судом нашей совести
и перед судом общества!
Глафира (изумлена). Что ты хочешь этим сказать?
Теодосий (смело, после долгой паузы). Я принял новое решение, Глафира!
Глафира (дрожащим голосом). Какое решение? Может быть... может быть, ты
отказываешься от нашей любви?
Теодосий. Да, Глафира! Невозможно... немыслимо строить наше счастье...
на горе, которое мы принесли этим людям!
Глафира (потрясена). И ты возвращаешься к Ане? Теодосий. Не знаю, смогу
ли я вернуться! Но я не могу быть счастлив и с тобой! Прости меня за все,
Глафира!
Глафира. Из чувства долга! Так? (Неожиданно разражается нервным
смехом.) Я ей не завидую!
Теодосий. А может быть, мы испытываем чувство долга только к тем, кого
по-настоящему любим.
Глафира (приходит в себя, саркастически, с глубоким вздохом). Да! Мой
опыт общения с мужчинами должен был меня предостеречь! (Теодосию.) Но почему
ты не вспомнил об этом долге до того, как сделал меня своей любовницей?
Теодосий. Потому что ты сводишь с ума, Глафира! Твоя красота...
беззаботность... радость! Твоя любовь, превращенная искусством в духовное
наслаждение и счастье!
Глафира. Неужели это может служить оправданием для такого человека, как
ты?
Теодосий. Это не оправдание! Только признание, что я совершил ошибку!
Изменил времени, борьбе, высоким целям, которые я себе поставил в жизни! Мое
счастье - это долг, а не эпикурейская свобода в любви!
Петринский. Да! Так пенистое вино красоты кружит иногда голову и
мудрецу, и солдату! (Обращаясь к публике.) По-человечески допустимо!
Мария. Твой гуманизм всегда подозрителен!
Петринский. Так же как и добродетельные сводницы, милая!
Глафира (горько, Петринскому). Я дорогое, но хорошее вино! Не правда
ли, господин профессор?
Петринский. Да! Единственный его недостаток, что после него болит
голова.
Глафира. Смотря как пить. (После паузы, саркастически, Ане.) А ты?
Сумела выиграть сражение в последний момент! Вовремя блеснула великодушием и
добротой! Особенно на фоне моей бессовестности, которую так ловко
представили тебе твои друзья!
Теодосий. Великодушие - единственное оружие таких женщин, как Ана!