"Димитр Димов. Июльская зима" - читать интересную книгу автора

Пока мы пьем кофе, я вспоминаю все известные мне описания Рио. Что же
мы увидели, прилетев в этот город? Ровным счетом ничего!.. Самолет -
средство, предназначенное для того, чтобы ты ничего не увидел. Итак,
наступают последние этапы нашего долгого путешествия. Мы несемся к
Монтевидео, значит, еще две тысячи километров. Над Флорианополисом мы
попадаем в грозу, а над Порте-Алегре любуемся прекрасным тихим закатом. В
Монтевидео нас подстерегает неожиданность - на аэродроме мы дрожим от холода
после того, как всего несколько часов назад, в Рио-де-Жанейро, погибали от
жары. Мы уже залетели достаточно далеко на юг, где зима - это зима, как у
нас. Разница только в том, что север здесь означает жару, а юг - холод!..
Монтевидео и Буэнос-Айрес разделяет широкое устье Ла-Платы, которое наш
самолет пересекает меньше чем за полчаса.
Вечером Буэнос-Айрес, если смотреть па пего с самолета, похож на море
дрожащих огней. На аэродроме нас любезно встречают двое товарищей из
болгарского посольства. Ночуем в отеле. На другой день в восемь часов утра
мы должны вылететь в Сантьяго, но нам удается сделать это только в полдень,
так как над Андами бушует снежная буря. Что такое снежная буря над Андами,
вы, может быть, поймете, если я вам скажу, что большая часть вершин высотой
от пяти до семи тысяч метров!.. Железнодорожная линия, связывающая Чили с
Аргентиной, поднимается на высоту четыре тысячи метров и зимой не
функционирует, так как ее постоянно заваливают снега и лавины. В довершение
всего Анды - область вулканическая и подвержена землетрясениям. Обвалы там
обычное явление. Единственная возможность перебраться через Анды зимой - это
самолет. Итак, мы полетим через Анды на самолете!.. Около двух часов мы
несемся над пампой - бесконечными, унылыми, малолюдными равнинами, в сезон
дождей, вероятно, способными довести человека до отчаяния.
В любом уголке земли, даже самом захудалом, можно сделать жизнь
осмысленной и красивой. Но дело в том, что в пампе как раз отсутствуют
всякие общественные и социальные условия для этого. Ниже я опишу вам жизнь в
пампе со слов одного аргентинского агронома или жизнь в Гран-Чако со слов
болгарских эмигрантов.
День ясный, но мы ничего не видим, так как летим высоко, а поверхность
земли окутана синеватыми испарениями. Внезапно на горизонте перед нами
возникает гигантская снежная цепь, которая тянется на север и на юг докуда
хватает глаз. Даже глядя на нее издали, мы ощущаем в ней что-то
апокалипсическое. И вдруг мы входим в огромную массу облаков и тумана;
открывшийся вид исчезает. По холоду, по вою моторов, по тому, как натужно
свистят компрессоры, которые сгущают воздух в салоне, мы понимаем, что
самолет с напряжением набирает высоту, чтобы перелететь через Анды. Пульс и
дыхание у нас учащаются. Разговаривать не хочется. Нас охватывает какая-то
апатия. Видимо, несмотря на действие компрессоров, воздух в кабине разрежен,
и от этого мы ощущаем некоторые физиологические нарушения.
Мы летим на высоте восемь тысяч метров, вероятно, чтобы не врезаться в
вершину Аконкагуа высотой больше семи тысяч метров или просто чтобы
подняться над бурей. Летим над безбрежной массой черно-серого тумана, а над
нами - какое-то странное бесцветное небо со светящимся солнцем. Иногда в
черно-серой массе облаков под нами открываются глубокие колодцы, и мы
замечаем, что туманы и облака слоятся пластами и эти пласты движутся в
противоположных направлениях со скоростью, которая снизу должна быть
огромна. Все это продолжается около часа, в течение которого пассажиры