"Сергей Диковский. На маяке" - читать интересную книгу автора

метрах от берега и, как показалось мне, вовсе не двигался. Я окликнул
его... Из упрямства или от слабости Сачков не ответил на голос, а только
мотнул головой.
Я влез в воду и схватил... шар. То, что представлялось в темноте
головой моториста, оказалось большим стеклянным поплавком в веревочной
сетке. Тысячи таких шаров, смытых штормами, блуждают во время путины у
побережья Камчатки... Поплавок медленно подплывал к берегу, покачиваясь на
пологой волне.
В это время я услышал скрип гальки. Кто-то низкий в черном бушлате
семенил по камням. Я окликнул смотрителя, но в ответ послышались собачий
визг и звяканье бубенца: коза и собака подбежали ко мне одновременно.
Лайка ткнула мне в руку мокрый нос, отбежала и остановилась, проверяя,
пойду ли я следом за ней.
Потом она стала тявкать. Она звала к маяку, на восточную сторону
острова, но я, все еще надеясь увидеть Сачкова, снова повернул к берегу.
Собака умчалась в темноту. Я медленно побрел вдоль тихой воды.
Лайка тявкала все настойчивей, все громче.
Она забежала вперед и ждала меня на восточном краю островка, у самой
воды. Не видя причины собачьего беспокойства, я хотел направиться дальше,
но лайка вцепилась зубами в край тельняшки. Она тащила меня прямо в море.
И тут я заметил Сачкова. Моторист лежал ничком в воде, метрах в пяти от
берега. Очевидно, он настолько обессилел, что не мог подняться на
скользких камнях.
Бедняга... Он выпил сегодня больше, чем за всю свою жизнь. Минут сорок
я вытягивал и складывал ему руки, и с каждым взмахом изо рта моториста,
как из хобота помпы, хлестала вода.
Наконец я услышал, как вздрогнуло сердце.
Сачков был холоден, неподвижен, тяжел, но веки уже дергались и маятник
потихоньку вел счет времени.
Я с трудом втащил моториста в сторожку и, прислонив к стене, стал
искать спички.
Кто-то спал на топчане у печи. Я нащупал небритую щеку, пальцы, плечо.
В кармане бушлата громыхнул коробок...
...Вспыхнула спичка. Ничего тревожного. Все как прежде, весной.
Фотографии порт-артурцев между двух рушников, медная корабельная лампа на
проволоке, самодельный, выскобленный добела стол. Чайник, кусок хлеба, две
банки консервов. Видимо, хозяева недавно поужинали.
На топчане, уткнувшись носом в подушку, спал сменщик смотрителя.
Странное дело, парень не снял даже сапог.
Круглые стенные часы - гордость смотрителя - пробили десять. Я зажег
лампу и осмотрелся внимательней. Первое впечатление было, что сменщик
пьян: так неестественна, напряженно-неловка была поза спящего. И только
встряхнув фонарщика за плечо, я понял, что он мертв...
Рот его был широко раскрыт, подушка искусана и облита какой-то зеленой,
кисло пахнущей жидкостью. Искаженное, точно от удушья, потемневшее лицо и
сведенные судорогой пальцы напоминали о тяжелой агонии.
Смотрителя в комнате не было. Спотыкаясь на скользких ступенях, я
Кинулся наверх.
Дядя Костя лежал на фонарной площадке. Стекла маяка были открыты, и
часовой механизм жужжал, поворачивая круглый щиток. Возле смотрителя были