"Сергей Диковский. Комендант Птичьего острова" - читать интересную книгу автора

крайним:
- Ваша фамилия?
Он спросил очень вежливо, но боцман только хихикнул. За толстяка
неожиданно ответил синдо:
- Пожариста... Это господин икс.
- Ваша?
- Пожариста... Господин игрек.
Раздались смешки. Игра понравилась всем, кроме коменданта.
- Отставить! - сказал Косицын спокойно. - Эта азбука нам известна.
Он подумал и, старательно оглядев "рыбаков", стал отмечать в книжке
приметы: "Икс - вроде борова, фуфайка в полоску... Игрек - в шляпе,
конопатый, косой..." На шкипера примет не хватило, и Косицын записал
коротко: "Жаба".
...Плавник пришлось собирать самому. Девять раз Косицын спускался на
берег и девять раз приносил на вершину сопки охапки вымытых морем, голых,
как рога, сучьев.
Он тотчас разжег костер, но плавник был тонкий, сухой. Пламя быстро
обгладывало ветки, почти не давая дыма. Тогда он принес с берега несколько
охапок мокрых водорослей, и вскоре над островом заклубился бурый дым.
В каменной выемке на вершине горы Косицын нашел лужу с дождевой теплой
водой, напился и даже вымыл чехол бескозырки. Затем он стал шарить в
карманах, надеясь найти что-либо съедобное. Закуска оказалась жестковатой:
перочинный нож... пуговица... ружейная гильза Все это было облеплено
клочками бумаги и липкой красновато-коричневой массой. Косицын вспомнил,
что накануне положил в бушлат два ломтя хлеба с кетовой икрой (известно,
что с полным трюмом легче выдержать качку).
Он извлек несколько пригоршней соленого месива и медленно съел, запивая
водой из лужи. Поблизости от костра комендант отыскал гнезда чаек. В
каждом из них лежало по три голубоватых теплых яйца. Он выпил десяток.
Чайки носились вокруг, норовя клюнуть в бескозырку Косицына.
После завтрака к нему вернулась сонливость. Солнце светило так ровно,
так мягко, что веки смыкались сами собой. Комендант стал разглядывать
горизонт. Но море, отдыхая после шторма, сияло голубизной, переливаясь,
мерцало, ослепляя глаза. Тогда, чтобы не поддаться соблазну, он решил
привести в порядок "командную точку". Очистив площадку от крупных камней,
он уложил их полукруглым барьером, сделал что-то вроде скамьи и протоптал
на восточном склоне дорожку к залежам плавника.
Вечером комендант спустился к японцам. На этот раз "рыбаки" были заняты
странной игрой. Обступив бесстрастного шкипера, они поочередно тянули у
него из кулака соломинки. Самая длинная досталась боцману. Увидев
Косицына, он отошел в сторону и стал чистить щеточкой ногти.
- Мы выбрали повара, - пояснил шкипер любезно. - Этот человек сварит
кашу сегодня.
Косицын оглядел жеребьевщиков. Крепкие парни стояли полукругом,
бормотали и кланялись с подчеркнутым дружелюбием. Маленький радист даже
козырнул коменданту. Боцман спохватился, отвел глаза и медленно растянул
щучий рот.
- Невеселый какой повар, - заметил Косицын. - Наверно, обжечься боится.
Было ясно - готовят какую-то пакость. Какую - Косицын не мог
догадаться. В раздумье он обошел лагерь японцев. Циновки, котел, бочка,