"Элисео Диего. Дивертисменты " - читать интересную книгу автора

"Где она?" - спросил он очень тихо. Его сапоги - один синий, другой
красный - были заляпаны грязью, а гитара, с которой он был неразлучен,
сжатая рукой, стонала. "Не знаю", - ответил я зло. Скорбь наделила его
чудесной догадливостью - он повернулся, и мы последовали за ним.
На дороге, которая вела к двум группам пальм, мы действительно нашли
обе цепочки следов - моих башмаков и босых ног девочки. Прыжками зверя
пайядор покрыл это расстояние, этот красноземный отрезок времени. И тут же
очутился на втором дворе. Там тоже никого не было, а был только запутавшийся
в колючках кусочек платья, который он бережно из них высвободил. Следы
девочки кружили между клумб и не покидали этого места. Несчастный певец
несколько раз окликнул ее твердым, суровым голосом, потом сел на один из
круглых камней, как до этого - я.
Друзья, думаю, что она так никогда и не нашлась, вопреки многочисленным
и противоречивым рассказам, в том числе и об Адской пасти с ее каменными
клыками, языком, горячей слюной и обжигающим дыханием. Может быть, пасть
находилась на этом месте, где-нибудь за деревянной колонной, под клумбой, в
зарослях пискуалы. Может быть, именно поэтому детям страшно по ночам, ведь
она может находиться прямо под высокой кроватью или по ту сторону двери.
Как бы там ни было, пайядор был слишком молод для того, что случилось
потом. Впрочем, разве мы не заняты всю жизнь лишь тем, что копим кровь,
необходимую для того, чтобы умереть? У него не было ничего, лишь его скудные
силы двадцатилетнего парня, и ветер развеял их. Слабым и обобранным был он в
тот спокойный вечер, опускавшийся на белые неподвижные ограды поселка, на
зеленую радость травы. И однако, он вытащил нож, которым строгал колки для
своей гитары - гитары, в чьих жилах текла его кровь, и поднес его к своему
животу, который вобрался, словно посмеиваясь над шуткой. Тогда он занес руку
и, вонзив клинок в грудь, отторг от себя сердце. Весь этот хруст, вся эта
битва кулаков и зубов не могли быть нашим другом-пайядором, это была лишь
его нелепая, неуместная смерть. Друзья мои, клянусь - за весь день не
приключилось ничего, что было бы труднее и огромнее этой агонии. Только о
ней мы и вспоминали долгое время, только ее и должны были вспоминать.
Мы с кузеном вытащили его со двора и отнесли к высоченной сейбе - нашей
сторожевой башне. Там и оставили его на земле. В каком глубочайшем уединении
находился теперь этот любитель рискованных приключений, принявший смерть от
себя самого, а не от рискованного приключения, которое должно было его
доконать! Умирающее тело было одиноким и одним-единственным на бесконечном
расстоянии от девушки и от забытой гитары. Мы ушли, оставив его в "луже
собственной крови", как поется в песне. Дубы, высокие тополя должны были
вырасти на этой крови. Выросла только трава.

История об изгнаннике


1

Когда Дон Альфонсо Муньос Касас достиг своего восьмидесятилетия, свет
почти покинул его глаза. Приглушенная музыка, робкий отзвук шагов, шепот
давнишней беседы - вот все, что как-то еще возникало в пустынных коридорах
его слуха. Порою беспокоящие шелковистые пятна красного и синего оттенков
размеренно плясали в усталом ритме приливов и отливов его крови да еще