"Дени Дидро. Жак-фаталист и его Хозяин" - читать интересную книгу автораСамое забавное заключается в том, что на другой день после этого обвинения
приора обители вызвали в суд по иску некоего лекаря, который требовал платы за лечение от дурной болезни того самого мерзавца-привратника, а также за отпущенные ему лекарства... Сударь, вы меня не слушаете, и я угадываю причину вашей рассеянности: бьюсь об заклад, что это - виселицы. Хозяин. Не стану отрицать. Жак. Вы не спускаете глаз с моего лица; разве у меня зловещий вид? Хозяин. Нет, нет. Жак. Это значит: "Да, да". Ну что ж, если я вас пугаю, мы можем расстаться. Хозяин. Вы начинаете сходить с ума, Жак; разве вы не уверены в себе? Жак. Нет, сударь; а кто уверен в себе? Хозяин. Всякий порядочный человек. Неужели Жак, честный Жак не испытывает отвращения к преступлению?.. Однако, милый друг, бросим спорить и продолжайте ваш рассказ. Жак. Воспользовавшись клеветой или злословием привратника, монахи сочли себя вправе устраивать тысячи дьявольских шуток, тысячи каверз отцу Ангелу, рассудок которого, по-видимому, помутился. Они вызвали врача, подкупили его, и тот удостоверил, что монах рехнулся и что ему необходимо подышать воздухом родины. Если бы вопрос шел о том, чтоб удалить или запереть отца Ангела, то это было бы делом одной минуты; но среди носившихся с ним святош были важные дамы, с которыми приходилось считаться. "Увы, бедный отец Ангел! Какая жалость!.. А был цветом нашей обители!" - "Что же с ним такое случилось?" На этот вопрос отвечали не иначе как со вздохом и воздев очи к небу; если же вопрошавшая настаивала, то опускали взоры и умолкали. Иногда после этих временами ясные мысли... проблески гения... Быть может, это вернется, но надежды мало... Какая потеря для обители!.." Тем временем обращение с отцом Ангелом все ухудшалось; монахи всячески старались довести его до того состояния, которое ему приписывали, и им бы это удалось, если бы над ним не сжалился брат Жан. Да что вам долго рассказывать! Однажды вечером, когда все улеглись спать, раздался стук в дверь; мы встаем, отпираем: перед нами отец Ангел и мой брат в переодетом виде. Они провели у нас весь следующий день, а на другое утро спозаранку дали стрекача. Уезжали они не с пустыми руками, ибо Жан, обнимая меня, сказал: "Я выдал замуж твоих сестер; если б я остался в монастыре еще два года тем, кем был, то ты стал бы самым богатым мызником в нашей округе; но все перевернулось, и вот лишь это я могу для тебя сделать. Прощай, Жак; если мне и отцу Ангелу повезет, ты получишь свою долю..." Затем он сунул мне в руку пять луидоров, о коих я вам говорил, и другие пять для той девушки, которую он последней выдал замуж и которая перед тем произвела на свет толстого мальчишку, как две капли воды похожего на брата Жана. Хозяин (раскрывая табакерку и кладя часы в карман). А зачем они отправились в Лиссабон? Жак. Чтоб поспеть к землетрясению, которое не могло случиться без них; чтоб оказаться раздавленными, поглощенными землей, сожженными, как было предначертано свыше. Хозяин. Ах, монахи, монахи! Жак. Лучший из них не стоит медного гроша. Хозяин. Я знаю это не хуже тебя. |
|
|