"Гордон Диксон. Путь Пилигрима" - читать интересную книгу автора

заметил нечто такое, что мгновенно вышибло эту реальность из его головы и
заставило его затрепетать от безрассудного восторга.
На высоте около четырех метров над ним и всадниками изогнулась ветвь
дуба, конец которой попадал в поле зрения Шейна. На конце ветви среди
молодых зеленых листочков виднелся маленький кокон, уже разорванный.
Из него совсем недавно выбралась измятая пока бабочка, еще не имеющая
представления, для чего ей крылья.
Непонятно было, как ей удалось пережить зиму. Теоретически алааги
истребили всех насекомых в городах и селениях. Но вот оно - рождение земной
бабочки в одно время с умиранием земного человека, маленькая жизнь вместо
большой. Совершенно непомерное чувство восторга пело в груди у Шейна. Вот
существо, избегнувшее смертного приговора чужаков и намеревающееся жить
вопреки алаагам,- да, если эти двое надзирателей на огромных рыжих зверях не
заметят, как она взмахнет крылышками, расправляя их для полета.
Они не должны заметить. Неприметный, затерявшийся в толпе в своем
грубом плаще пилигрима и с посохом, неразличимый среди других бесцветных
человеческих существ, Шейн переместился вправо, ближе к пришельцам, так что
конец ветки с вылезшей бабочкой оказался прямо между ним и человеком на
стене.
Это было похоже на суеверие, магию... называйте как угодно - только так
он мог бы помочь бабочке. Шанс на сохранение крошечной жизни, зарождающейся
сейчас на ветке, по законам космической справедливости должен быть
гарантирован большой жизнью, угасающей у человека на стене. Одна должна
уравновешивать другую. Шейн сфокусировал зрение на очертаниях бабочки,
которые, приблизившись к нему, скрыли фигуру человека на пиках. Он заключал
сделку с судьбой. "Не стану мигать,- говорил он себе,- и бабочка не будет
видна алаагам. Они увидят лишь человека..."
Ни одна из громоздких, закованных в металл фигур не заметила его
перемещения. Они все еще беседовали.
- ...В битве,- говорил отец,- каждый из нас равен тысяче тысяч таких,
как эти. Но хотя один превосходит многих, из этого не следует, что множество
бессильно против одного. Поэтому не жди ничего и не будешь разочарован. И
хотя они теперь принадлежат нам, среди них по-прежнему есть такие скоты,
какими они были сразу после завоевания. Звери, еще не прирученные до
состояния надлежащей любви к нам. Теперь ты понимаешь меня?
- Нет, отец.
В горле у Шейна жгло, и затуманивались глаза, поэтому он с трудом
различал плотно прижавшуюся к ветке бабочку, которая наконец поддалась
инстинктивному побуждению расправить смятые влажные крылышки и полностью
раскрыла их. Оранжево-коричнево-черные крылышки - словно некий знак: это был
вид субарктической бабочки под названием "пилигрим" - и сам Шейн мог
называться пилигримом из-за плаща с капюшоном. В его памяти всплыл один из
дней трехлетней давности в Канзасском университете. Он вспомнил, как стоял в
студенческом клубе среди толпы студентов и преподавателей и, не дыша, слушал
сообщение по радио о том, что на Землю высадились существа с далекой планеты
и что Земля завоевана. Тогда он не почувствовал ничего, кроме возбуждения,
смешанного, быть может, с не лишенными приятности предчувствиями.
- Кому-то придется переводить этим пришельцам,- бодро сообщил он
друзьям.- Специалисты по языкам вроде меня будут нарасхват.
Но переводить пришлось для пришельцев, находясь в их подчинении, и Шейн