"Чарльз Диккенс. Жатва" - читать интересную книгу автора

являла собой пример стойкости и постоянства, упорно выражая мистеру
Баундерби в лицо столь горячее сочувствие, какое редко выпадает на долю
смертного, и бросая в лицо его портрету "болван" с величайшей язвительностью
и презрением.
Мистер Баундерби, уверовав со всем пылом своей взрывчатой натуры в
прозорливость миссис Спарсит - почуяла же она, что его не ценят по заслугам
в собственном доме (в чем это выражалось, он еще не додумался), - и, кроме
того, угадывая, что Луиза воспротивилась бы частым визитам миссис Спарсит,
если вообще допустима мысль о противодействии его могучей воле со стороны
Луизы, - решил не упускать миссис Спарсит из виду надолго. И потому, когда
состояние ее нервов позволило ей возвратиться к одиноким трапезам в банке,
он накануне ее отъезда сказал ей за обедом:
- Вот что, сударыня: пока стоит хорошая погода, вы будете приезжать
сюда по субботам и оставаться до понедельника. - На что миссис Спарсит, не
будучи, впрочем, магометанкой, отвечала в том смысле, что, мол, "слушаю и
повинуюсь".
Нельзя сказать, чтобы миссис Спарсит была женщиной поэтического склада
и, однако, в ее воображении возникла некая аллегория. Вероятно, упорная
слежка за Луизой и длительные раздумья над ее непроницаемым поведением, до
предела отточив острый ум миссис Спарсит, послужили трамплином для этой
вдохновенной идеи. Она мысленно воздвигла громадную лестницу, у подножия
которой зияла темная пропасть позора и гибели; и по этой-то лестнице, ниже и
ниже, день ото дня, час от часу спускалась Луиза.
Для миссис Спарсит весь смысл жизни свелся к тому, чтобы, глядя на
лестницу, злорадно наблюдать, как по ней сходит Луиза: то медленно, то
быстро, иногда шагая сразу через несколько ступенек, иногда останавливаясь,
но только не возвращаясь вспять. Повороти она хоть раз обратно, миссис
Спарсит умерла бы от тоски и горя.
По ее наблюдениям спуск совершался непрерывно до того дня и в самый
день, когда последовал вышеизложенный приказ мистера Баундерби еженедельно
посещать его. Миссис Спарсит была в приподнятом настроении и потому не прочь
завести беседу.
- Прошу вас, сэр, - ежели вы позволите мне задать вопрос относительно
предмета, о котором вы предпочитаете умалчивать, что, разумеется, с моей
стороны просто дерзость, ибо все, что вы делаете, вы делаете обдуманно,
слышно ли что-нибудь новое об ограблении банка?
- Нет, сударыня, покамест ничего. Да я и не жду так скоро. Рим строился
не один день, сударыня.
- Ваша правда, сэр, - сказала миссис Спарсит, качая головой.
- И даже не одну неделю, сударыня.
- Верно, верно, сэр, - с грустью поддакнула миссис Спарсит.
- А мне и не к спеху, сударыня, - сказал Баундерби, - могу и подождать.
Ежели Ромул и Рем[19] могли ждать, Джосайя Баундерби может ждать не хуже их.
Хотя им в детстве и лучше жилось, чем мне. У них волчица была за кормилицу,
а у меня волчица была всего только за бабку. Молока она не давала, сударыня.
Зато очень больно лягалась. Точь-в-точь, как олдернейская корова.
- О-о! - Миссис Спарсит, содрогнувшись, тяжело вздохнула.
- Нет, сударыня, - продолжал Баундерби, - я больше ничего не слышал об
этом деле. Но им занимаются; и Том Грэдграйнд-младший, который, кстати
сказать, в последнее время усердно работает, чего за ним прежде не