"Чарльз Диккенс. Сев" - читать интересную книгу автора

снова заливаясь слезами, - как же он найдет меня, если я уйду?
- Насчет этого не тревожься, - спокойно отвечал мистер Грэдграйнд (он
словно решал арифметическую задачу). - В таком случае, я полагаю, твой отец
должен будет разыскать мистера...
- Хлири. Таково мое имя, хударь. И не плохое. Мало кто в Англии его не
знает, и оно хорошо оправдывает хебя.
- ...разыскать мистера Слири и от него узнать, где ты находишься. Не в
моей власти будет удерживать тебя против воли, а твой отец в любое время без
всяких затруднений найдет мистера Томаса Грэдграйнда из Кокстауна. Я человек
известный.
- Верно! - подтвердил мистер Слири, вращая подвижным глазом. - Вы,
хударь, один из тех, из-за кого цирк терпит немалые убытки. Но не будем
говорить об этом.
Опять наступило молчание; и вдруг девочка закрыла лицо руками и
воскликнула сквозь слезы:
- Соберите мои вещи, только поскорей, и я сейчас уйду, не то у меня
разобьется сердце!
Женщины, тяжело вздыхая, принялись за сборы, но это отняло мало
времени - скудное достояние Сесси быстро было уложено в корзинку, с которой
она уже не раз путешествовала. Сама же она все это время сидела на полу и
горько рыдала, спрятав лицо в ладони. Мистер Грэдграйнд и его друг мистер
Баундерби уже подошли к двери, готовясь увести девочку. Мистер Слири стоял
посреди комнаты, окруженный мужской частью своей труппы, в точности так, как
обычно стоял на арене, когда его дочь Джозефина исполняла очередной номер.
Не хватало только бича в его руке.
Молча уложив корзинку, женщины пригладили Сесси растрепавшиеся волосы,
надели на нее шляпку; потом они дали волю своим чувствам - горячо обнимали
ее, целовали, привели детей, чтобы она простилась с ними, и проделывали все
то, что подсказывало отзывчивое сердце этим бесхитростным неразумным
созданиям.
- Ну что ж, Джуп, - сказал мистер Грэдграйнд, - ежели ты решилась, так
идем!
Но она еще должна была попрощаться с мужской половиной труппы; и
каждому из них пришлось разнять скрещенные на груди руки (ибо находясь в
непосредственной близости к мистеру Слири, они неизменно сохраняли
предписанную цирковым кодексом позу), чтобы заключить ее в объятья и
поцеловать; уклонился от этого один только Киддерминстер, чью юную душу
омрачала врожденная склонность к мизантропии и который, как всем было
известно, вдобавок имел серьезные матримониальные виды на Сесси; а потому он
угрюмо ретировался. Мистер Слири до последней минуты сохранял полное
спокойствие и простился последним. Широко раскинув руки, он взял Сесси за
кончики пальцев, точно она была наездница, только что соскочившая с лошади
после удачной вольтижировки, и, как полагается, сейчас начнет резво
подпрыгивать; но девочка не откликнулась на его профессиональный жест и
неподвижно, вся в слезах, стояла перед ним.
- Прощай, моя дорогая! - сказал Слири. - От души желаю тебе
благополучия, и будь покойна, никто из нас, грешных, тревожить тебя не
хтанет. Зря твой отец увел Вехельчака, на афише-то его уже не будет нехорошо
как-то. Впрочем, без хозяина он не захотел бы работать, так что одно на одно
бы и вышло.