"Чарльз Диккенс. Путешественник не по торговым делам" - читать интересную книгу автора

Хэмпстедские пруды, им мало банки из-под маринада и широкогорлой бутылки, а
надо еще, чтобы с ними была собака и чтобы она оглушительно лаяла. В
Саутуорке есть пес, который держит слепого. Большей частью его можно увидеть
на Оксфорд-стрит, когда он тащит слепого в походы, о коих тот и не помышлял
и цели коих ему неизвестны, так что и замысел и исполнение целиком
принадлежат самой собаке. И напротив, когда у хозяина появляются свои планы,
собака садится посреди людной улицы и погружается в размышления. Вчера я
видел, как эта собака, вместо того чтобы предложить публике тарелку для
подаяния, повесила ее себе на шею, словно ошейник, и, увлекая за собой
упирающегося слепого, бежала куда-то за компанию с прощелыгой-дворняжкой, -
очевидно, навестить знакомую собаку в Хэрроу, судя по направлению, какого
она упорно держалась. Северная ограда Берлингтон-Хаус-Гарденс, между Аркадой
и Олбени, примерно от двух до трех часов пополудни, служит укромным местом
встреч для слепых. Неловко примостившись на покатом камне, они обмениваются
впечатлениями. Там же можно увидеть их собак; они без всякого стеснения
перемывают косточки людям, которых держат, и уславливаются, куда каждая
поведет своего слепого, когда пора будет снова двинуться в путь. В маленькой
мясной лавке, расположенной в одном предместье, - а впрочем, к чему скрывать
в каком именно? Она находится у Ноттинг-Хилл и выходит к кварталу,
именуемому Поттериз, - я познакомился с лохматым черно-белым псом, который
держит гуртовщика. Нрав у него мягкий, и он слишком часто позволяет
гуртовщику напиваться пьяным. В таких случаях пес обыкновенно сидит возле
трактира, наблюдает за небольшим стадом овец и о чем-то раздумывает. Однажды
я видел, как он сторожил шестерых овец и, очевидно, подсчитывал в уме,
сколько их было, когда он ушел с рынка, и где он оставил остальных. Я видел,
как он оторопел, недосчитавшись нескольких овец. Но постепенно в голове у
него прояснилось, и, припомнив, у какого мясника они остались, он в порыве
сдержанной радости поймал муху у себя на носу и с облегчением вздохнул. Если
б я когда-либо усомнился в том, что этот пес держит гуртовщика, а не
гуртовщик пса, мои сомнения тотчас же рассеялись бы при виде того, как он
безраздельно берет на свое попечение шестерых овец, когда гуртовщик, залитый
пивом, замазанный красной охрой, выходит из кабака и дает ему неверные
указания относительно дороги, которые он молча пропускает мимо ушей. Он
принял овец целиком на себя, заметил с почтительной твердостью: "Если они
вас послушаются, то попадут под омнибус; позаботьтесь-ка лучше о себе", и,
насторожив уши, подняв хвост трубой, увел свое стадо с таким знанием дела,
что мужлану-гуртовщику вовек за ним не угнаться.
Насколько в собаках из глухих закоулков угнездилось тайное сознание
бедности, заметное большей частью по их беспокойному виду, неловкости в
играх, вечной боязни, что кто-нибудь попытается воспользоваться их услугами
с целью заработать себе на пропитание, настолько же кошки в этих местах
отличаются непреодолимым стремлением вернуться в первобытное состояние.
Эгоистичными и свирепыми делает их неотступная мысль о том, что
народонаселение все растет и дороги к куску конины все более заполняются
густою толпой; одичание их объясняется не одними только
политико-экономическими и моральными причинами; они вырождаются также
физически. Их белье не отличается чистотой и ужасно заношено, их черные
одеяния порыжели, как старое траурное платье, они носят весьма жалкие меха,
а бархат сменили на потрепанный вельветин. Я свел шапочное знакомство с
кошачьим населением нескольких улиц возле Обелиска * в Сент-Джордж-Филдс, в