"Чарльз Диккенс. Путешественник не по торговым делам" - читать интересную книгу автора

здесь, а в другом месте; во-вторых, посмотреть на эти беспомощные тени
людей, что легкат вокруг него на кроватях; в-третьих, припомнить, что
свидетелей для коронера пришлось отбирать не из тех, кто знал больше других,
а из тех, кто способен был перенести поездку к коронеру; и в-четвертых,
объяснить, почему коронер с присяжными не могли явиться сюда, к этим
постелям, и здесь тоже снять показания? Мой чиновный друг отказался
свидетельствовать сам против себя и промолчал.
В кучке людей, сидевших у одного из каминов, я увидел сержанта, который
что-то читал. Поскольку у него было умное лицо и поскольку я питаю большое
уважение к унтер-офицерам, я присел на ближайшую постель и заговорил с ним.
(Это была постель одного из самых страшных скелетов; он вскоре умер.)
- Мне было приятно, сержант, прочитать показания одного офицера,
который во время дознания заявил, что ему никогда прежде не случалось
видеть, чтобы солдаты лучше вели себя на борту корабля.
- Они вели себя очень хорошо, сэр.
- И еще мне было приятно узнать, что у каждого солдата была своя
подвесная койка.
Сержант угрюмо покачал головой.
- Здесь какая-то ошибка, сэр. У солдат моей команды не было коек. На
корабле коек не хватало, и солдаты двух других команд захватили койки, как
только попали на борт, так что они, что нарывается, обошли моих людей.
- Значит, у тех, кого обошли, коек не было?
- Нет, сэр. Когда человек умирал, его койка доставалась другому, хотя
до многих очередь не дошла,
- Так что вы не согласны с этим пунктом протокола?
- Конечно нет, сэр. Как можно согласиться, когда знаешь, что это не
так?
- Были на корабле солдаты, которые продавали свою постель, чтобы купить
спиртного?
- Здесь опять ошибка, сэр. Люди думали, да и я так считал в то время,
что нам не позволят взять с собою на борт одеяла и постельные
принадлежности, и поэтому те, у кого они были, старались сбыть их с рук.
- А случалось, что солдаты пропивали свою одежду?
- Случалось, сэр. (Я думаю, что на свете не было свидетеля более
беспристрастного, чем этот сержант. Он совершенно не старался никого
обелить.)
- И многие это делали?
- Кое-кто, сэр, - отвечал он, подумав. - По-солдатски. Мы долго шли в
сезон дождей по плохим дорогам, короче говоря, по бездорожью, и когда мы
добрались до Калькутты, людям захотелось выпить, прежде чем проститься с
городом. По-солдатски.
- Вот, например, в этой палате есть сейчас кто-нибудь из тех, кто
пропил тогда свою одежду?
Тусклые глаза сержанта, в которых только еще стали зажигаться первые
счастливые искорки жизни, оглядели палату и снова обратились ко мне.
- Разумеется, сэр.
- Должно быть, пройти пешим маршем в Калькутту в сезон дождей было
очень трудно?
- Это был очень тяжелый марш, сэр.
- Но я думаю, что солдаты, даже те, кто пил, должны были скоро