"Чарльз Диккенс. Путешественник не по торговым делам" - читать интересную книгу автора

Джеринг.
Поскольку Джеринг - гостиница для одиноких и семейных джентльменов,
пользующаяся отменной репутацией у приезжих из центральных графств, мистер
Грейзинглендс возликовал душой, сообщив миссис Грейзинглендс, что она сможет
получить там отбивную котлету. Эта дама в свою очередь почувствовала, что
возвращается к жизни. Войдя в эту обитель веселья и празднеств, они застали
там младшего лакея в затрапезном платье, который протирал окна пустой залы,
и старшего лакея, который, сняв свой белый галстук, наполнял солонки и
перечницы, спрятавшись за адресной книгой. Последний был крайне ошеломлен их
снисходительным тоном и озабочен необходимостью как можно скорее спровадить
миссис Грейзинглендс в самый мрачный уголок гостиницы. И эту даму (гордость
ее части графства) тотчас же самым унизительным образом провели по множеству
темных коридоров, потом заставили сначала подняться, а потом спуститься по
нескольким ступенькам, и, наконец, она очутилась в некоем узилище на
противоположной стороне здания, где пять старых увечных грелок для посуды
прислонились друг к другу под старым, унылым, отставным буфетом и где
навалом лежали облетевшие листья со всех обеденных столов гостиницы, а
диван, который меньше всего походил на диван, - с какой диванной точки
зрения к нему ни подойди, - шептал: "Это постель", тогда как смешанный запах
винного перегара и недопитых стаканов подсказывал: "младшего лакея".
Упрятанные в эту мрачную дыру, обуреваемые таинственными страхами и
догадками, мистер Грейзинглендс и его очаровательная супруга ждали двадцать
минут, пока появится дым (до огня в камине дело так и не дошло), двадцать
пять минут - пока появится херес, полчаса - пока появится скатерть на столе,
сорок минут - пока появятся ножи и вилки, сорок минут - пока появятся
отбивные, и час - пока появится картофель. При расплате по небольшому счету,
который лишь немногим превышал дневное содержание лейтенанта морской службы,
мистер Грейзинглендс решился высказать недовольство обедом и его ценой, на
что лакей веско возразил, что Джеринг вообще оказал им любезность, приняв
их, "потому как, - добавил лакей (кашляя явно в лицо миссис Грейзинглендс,
гордости своей части графства), - когда кто не остановился у нас, то нет
такого правила, чтобы им угождать, да мистер Джеринг и не желает с такими
возиться". Наконец мистер и миссис Грейзинглендс в совершенном унынии
покинули гостиницу Джеринга для семейных и одиноких джентльменов, обливаемые
презрением из-за стойки, и еще несколько дней им никак не удавалось вновь
обрести чувство собственного достоинства.
Или возьмем другой случай. Ваш собственный.
Вы уезжаете по железной дороге с какой-нибудь конечной станции. У вас
остается двадцать минут, чтобы пообедать перед отъездом. Вам нужно
пообедать, и, подобно доктору Джонсону *, сэр, вы любите обедать. Вы
мысленно рисуете себе вид обеденного стола на вокзале. Традиционный ужин на
дрянной вечеринке, который принят за образец на любой конечной и на любой
промежуточной станции с буфетом, заставляет вас при одной мысли о нем
испытать тошноту, ибо земное существо, если только оно не находится на
последней стадии истощения, вряд ли согласится на подобную трапезу, и вы
говорите себе: "Я не могу пообедать лежалыми бисквитами, которые обращаются
в песок, едва только возьмешь их в рот. Я не могу пообедать лоснящимися
коричневыми пирожками, начиненными мясом бог знает каких животных, а снаружи
напоминающими неудобоваримую морскую звезду в сыром тесте. Я не могу
пообедать сандвичами, которые долго сохли под колпаком, из которого выкачали