"Чарльз Диккенс. Путешественник не по торговым делам" - читать интересную книгу автора

оскомину холодным апельсином, и что хозяин кухмистерской, подрядившийся за
самую низкую цену накормить гостей, оказался недобросовестным банкротом и
решил таким способом сбыть лежалый товар со своей витрины, а хозяева дома,
по какой-то неведомой мне причине, заделались моими смертельными врагами и
устроили вечеринку нарочно с целью меня оскорбить. А то мне начинает
мерещиться, будто я снова погружаюсь в сон от скуки на школьном литературном
вечере, за каковой каждые полгода вписывают нам в счета по два с половиной
шиллинга, или снова погружаюсь в бездну отчаяния в пансионе миссис Боглз, за
полчаса до начала того знаменитого празднества, когда явилось к нам, под
видом арфиста, некое лицо, причастное к юриспруденции, описало имущество
миссис Боглз и препроводило ее в узилище вместе с ключами и собранным нами
по подписке капиталом.
Возьмем другой случай.
Мистер Грейзинглендс, житель одного из центральных графств, приехал
однажды утром на прошлой неделе по железной дороге в Лондон со своей
очаровательной и обворожительной миссис Грейзинглендс. Мистер Грейзинглендс
- человек весьма состоятельный, и ему необходимо было совершить в Английском
банке одну небольшую операцию, требующую согласия и подписи миссис
Грейзинглендс. Покончив с делом, мистер и миссис Грейзинглендс посетили
Королевскую биржу и осмотрели снаружи собор св. Павла. Тут миссис
Грейзинглендс что-то немножечко приуныла, и мистер Грейзинглендс, нежнейший
из мужей, сказал ей сочувственно: "Арабелла, дорогая, боюсь, тебе сейчас
будет дурно". - "Да, мне очень нехорошо, Александр, - ответила ему миссис
Грейзинглендс, - но не обращай на меня внимания, это скоро пройдет".
Тронутый женской кротостью этого ответа, мистер Грейзинглендс заглянул в
витрину кухмистерской, раздумывая, стоит ли здесь перекусить. Ему не удалось
обнаружить ничего съедобного, кроме медленно раскисающего в тепловатой воде
масла, по-разному уложенного и перемешанного с небольшим количеством
варенья. Два доисторических черепаховых панциря с надписью "супы" украшали
собой стеклянную стенку внутри, отделяющую душный закуток, откуда страшная
пародия на свадебный завтрак, выставленная на шатком столике, предостерегала
пораженного ужасом путешественника. Длинный ящик на табурете, полный
несвежих и поломанных пирожных, которые продаются по сниженным ценам,
украшал вход, а два стула, таких высоких, словно они ходят на ходулях,
придавали красоту прилавку. И над всем этим восседала молодая особа, чья
холодность и надменность, с коими она созерцала улицу, свидетельствовали о
глубоко вкоренившейся обиде на общество и о неумолимой решимости воздать ему
по заслугам. Из кишащей тараканами кухни в подвале этого заведения
доносились запахи, порождающие воспоминания о таком супе, от которого, как
известно было мистеру Грейзинглендсу по горькому опыту, мутится в голове,
пучит живот, наливается кровью лицо и слезы брызжут из глаз. Когда он решил
не входить и отвернулся, миссис Грейзинглендс, заметно ослабев, повторила:
"Александр, мне очень нехорошо, но не обращай на меня внимания". Побуждаемый
этими смиренными словами к новым попыткам, мистер Грейзинглендс заглянул в
холодную, запорошенную мукою булочную, где постные булочки, которым отказал
в поддержке изюм, были совсем под стать заскорузлым сдобным сухарям,
каменной воронке с холодной водой, часам, на коих заскорузла светлая краска,
и заскорузлой старушке с льняными волосами, у которой был такой непромолотый
и непропеченный вид, словно она питается одним только зерном. Однако он
вошел бы даже сюда, не вспомни он вовремя, что за ближайшим углом находится