"Чарльз Диккенс. Дом с привидениями" - читать интересную книгу автора

давно уже пооблез весь лак. Казалось бы, капитану куда более подобало бы
обзавестись нормальной лампой или фонарем, так нет, он упорно цеплялся за
свой старый подсвечник - именно этот подсвечник, леди и джентльмены, с тех
самых пор и прицепился ко мне. Это, с вашего позволения, была тоже шутка и я
премного обязан мисс Белинде вон в том углу за то, что она была так добра,
что улыбнулась ей.
Итак, (я уже говорил "итак", но это выражение здорово помогает перейти
к делу) мы поплыли на этой развалюхе и взяли курс сперва к Виргинским
Островам в Вест-Индии, а завидев их, свернули к Подветренным Островам и
держались все к югу и к югу, пока марсовый не закричал с мачты, что видит
землю. Это было побережье Южной Америки. Просто удивительно, как мы
умудрились проделать такой немалый путь на таком старом корыте, не потеряв
ни паруса, ни реи, и не уморив ни одного матроса у насосов. Скажу я вам, не
часто удавалось "Благим Намерениям" совершить такой рейс.
Меня послали наверх убедиться в том, что мы действительно видим землю,
и я и вправду в этом убедился. Выслушав мой рапорт, капитан отправился к
себе в каюту взглянуть на письмо с инструкциями и на карту. Вновь
показавшись на палубе, он слегка изменил наш курс на восток - точные
показания компаса выветрились у меня из головы, да это и не важно. Помню
главное: еще до наступления темноты мы приблизились к земле и легли в дрейф
на глубине четырех-пяти фарлонгов, а может, и шести, точно не скажу. Я
бдительно следил за дрейфом судна - никто ведь не знал, как именно обстоят
дела на побережье. Мы все гадали, отчего капитан не велел бросить якорь, но
он сказал - нет, сперва он должен зажечь свет на верхушке фок-мачты и
подождать ответного огня на берегу. Ждали мы, ждали, но огня так и не
увидели. Стояла тишь, сияли звезды, с берега веял легкий ветерок. Сдается
мне, в таком ожидании, потихоньку дрейфуя на запад, мы провели добрый час -
и тогда, вместо ожидаемого огня на берегу, увидали подплывающую к нам лодку,
в которой гребли всего двое.
Мы окликнули их. "Друзья!" - отвечали они, выкрикивая название нашего
корабля. Их подняли на борт. Один из них оказался ирландцем, а второй -
туземным лоцманом цвета крепкого кофе, слегка лепетавшим на ломаном
английском. Ирландец вручил капитану записку, а тот, в свою очередь, показал
ее мне. Там говорилось, что та часть побережья, где мы находимся,
небезопасна для выгрузки нашего карго, поскольку днем раньше здесь были
захвачены и расстреляны шпионы врага (сиречь, старого правительства).
Засим нам следовало доверить бриг местному лоцману, который имел
инструкции провести нас к другой части побережья. Записка была должным
образом подписана и заверена, поэтому мы позволили ирландцу уплыть обратно
на берег, а лоцману - приступить к исполнению своих законных обязанностей на
бриге. Вплоть до самого полудня следующего дня он вел нас все дальше от
земли - по-видимому, инструкции его приказывали нам держаться подальше от
берега. После полудня же мы снова изменили курс и чуть раньше полуночи снова
приблизились к берегу.
В жизни не видел таких гнусных проходимцев, как этот лоцман - тощий,
трусливый, сварливый метис - он без устали осыпал матросов бранью, да в
придачу на таком мерзейшем ломаном английском, что под конец все они готовы
были вышвырнуть его за борт.
Капитан, как мог, утихомиривал их, и я тоже, как мог, утихомиривал их -
ведь туземец указывал нам путь и приходилось волей-неволей с ним ладить. Тем