"Чарльз Диккенс. Дом с привидениями" - читать интересную книгу автора

Тут я попытался было подняться по ступеням, но ноги мои зацепились то
ли за складку ковра, то ли за удерживавшие ковер медные полосы, и, не успев
договорить, я кубарем скатился вниз. Но даже лежа на полу безгласною грудой,
я дрожал от лихорадки стократ сильнее, чем прежде. Я услышал повелительный
голос дяди, распоряжавшийся, чтобы меня унесли - и меня унесли. Джейкс на
пару с долговязым лакеем оттащили мое трепещущее тело в спальню.
Ночь была короткой и мучительной, точно в бреду, и я лежал, трясясь и
дрожа в пылающей постели. Утром же дядя передал мне, что вся моя болезнь -
сплошная ерунда и что меня ждут к завтраку.
Я спустился вниз, настроенный самым решительным образом, но с дрожью во
всем теле и держась за перила. О, унижения этого гнусного рождественского
дня! Меня встретили шутками и советами выпить крепкого чая с чуточкой
коньяка, но после завтрака дядя пожал мне руку, сказав, что, в конце концов,
такое случается только раз в год, а "мальчишки всегда мальчишки". Все кругом
желали мне счастливого Рождества, а я только и мог, что, заикаясь, бормотать
ответные пожелания. Сразу же после завтрака я отправился прогуляться по
пирсу, но едва не свалился в море и натыкался на столбы столь часто, что
какой-то моряк в желтой зюйдвестке отвел меня домой и выманил у меня пять
шиллингов под предлогом, что хочет выпить за мое здоровье. Затем мне
предстояло еще более тяжкое испытание - визит на Снаргатестоунскую виллу,
дабы сопровождать мою Тилли и все ее семейство в церковь. К великому моему
облегчению, хотя я и дрожал от макушки до пят, но никто не обращал на мое
печальное состояние никакого внимания. Я начал уже надеяться, что приступ
пройдет, и все обойдется, но надежды мои не оправдались - приступ не только
не улегся, но скорее возрос и стал еще ужаснее. Моя дорогая девочка
погладила меня по голове и выразила надежду, что "теперь я стану хорошим
мальчиком", но когда я срывающимся голосом сослался на малярию, лишь
засмеялась в ответ. Мы направились в церковь, и там моя лихорадка очень
скоро вновь ввергла меня в немилость. Сперва я вызвал чудовищный скандал,
налетев на старуху-нищенку и едва не сбив с ног сторожа. Потом скинул с
кафедры расписание церковных служб и несколько сборников псалмов. Затем
выбил подушечку для коленопреклонения из-под самых ног моей будущей тещи.
Следом отдавил - ей-ей, нечаянно - пальцы Мэри Ситон, прехорошенькой кузины
моей Тилли, отчего она вскрикнула, а моя возлюбленная поглядела на меня
отнюдь не ласково; и наконец, в виде достойного завершения, в припадке
необычайно свирепой дрожи я распахнул церковную дверь настежь и вновь
налетел на скамью, с которой мне весьма суровым тоном и ссылаясь при том на
церковного старосту велели либо угомониться, либо покинуть церковь. Поняв,
что бороться с недугом мне не под силу, я и в самом деле покинул ее, но даже
стремглав выбегая из-под величественных сводов, явственно видел, как
священник мерно колышется пред алтарем, а за ним качается туда-сюда
причетник, а мемориальные доски так и ерзают на стенах и орган в галерее
подпрыгивает то позади приютских мальчиков, то позади приютских девочек.
Виной тому не было головокружение, хотя при таких обстоятельствах,
пожалуй, впору бы пойти кругом и самой крепкой голове. Нет, это была малярия
в чистом виде, причем самого худшего сорта - меня сотрясала жестокая дрожь,
а от жара в ушах бешено стучала кровь.
За обедом - страдания мои так и не прекратились, хотя никто не замечал
их - я, образно выражаясь, снова сплоховал. Сперва, провожая к столу миссис
Ван Планк из Сандвича - дядя Бонсор эскортировал мою Тилли - я умудрился