"Чарльз Диккенс. Дом с привидениями" - читать интересную книгу автора

тускло-коричневым, и который выглядел столь неоспоримо респектабельным, что
я уверен, предъяви он его в любом банке на Ломбард-стрит, клерки немедля
обменяли бы его на любое запрошенное количество ассигнаций или же чистого
золота. Окопавшись за этим сногсшибательным одеянием, точно в крепости, дядя
Бонсор палил в вас из пушек своей добропорядочности. Жилет выносил
резолюции, смягчал гнев возмущенных вкладчиков, придавал стабильности шатким
предприятиям и вносил немалые пожертвования на нужды пострадавших от засухи
кафров и неимущих туземцев с острова Фиджи. Словом, это был солидный жилет,
а дядя Бонсор был солидным дельцом. Он числился во множестве компаний, но
всякий раз, как учредитель или патрон приходили к нему с планом, мой
ответственный дядюшка немедля проводил краткое совещание со своим жилетом и
через пять минут либо выпроваживал клиента из своей бухгалтерии либо
подписывался на тысячу фунтов.
Было условлено, что я приеду в Дувр вечером в канун Рождества,
остановлюсь у дяди, и мы вместе пообедаем у капитана Стэндфаста на
Рождество. "День подарков" решено было посвятить примерке шляпок (со стороны
моей возлюбленной) и подписыванию и подтверждению актов, соглашений,
договоров и прочих документов, связанных с законностью и финансами (с моей
стороны, а также стороны моего дяди и будущего тестя), а двадцать седьмого
мы должны были _пожениться_.
Конечно же, по такому случаю мои отношения с господами Баумом, Броммом
и Бумписсом были приведены к приятному для обеих сторон завершению. Я задал
клеркам грандиозное пиршество в гостинице на Ньюгейт-стрит, и имел
удовольствие в довольно поздний час и по крайней мере двадцать восемь раз
кряду выслушать единодушное заявление (пожалуй, слегка неразборчивое из-за
сопровождавшей его икоты), что я "веселый славный парень, об этом знают
все". Кроме того мне пришлось отложить отбытие в Дувр аж на восьмичасовой
почтовый экспресс в вечер перед Рождеством ради прощального обеда в четыре
часа в чертогах мистера Макса Бумписа, младшего партнера в фирме, в чьи
обязанности входило давать званые обеды. Обед, правда, оказался весьма
основательным и очень же веселым. Оставив джентльменов за вином, я еле-еле
успел плюхнуться в кеб и нагнать поезд на Лондон-Бридж. {Лондон-Бридж -
вокзал в Лондоне.}
Сами знаете, как быстро летит время в поездке, если перед отправлением
вы плотно пообедали. Меня словно бы передали в Дувр телеграммой - так
мгновенно промелькнули эти странноватые восемьдесят миль. Однако теперь
повествование подошло к тому месту, где долг обязывает меня уведомить вас о
моем Ужасном Злосчастье. Еще в юности, маленьким мальчиком в
приготовительной школе близ Ашфорда, я испытал на себе прикосновение
зловещей заразы Кентских Болот. Не могу судить, как долго эта лихорадка
таилась в моем организме и благодаря какому случаю проснулась вновь, но к
тому времени, как поезд добрался до Дувра, я находился уже в когтях злобной
малярии.
Это была отвратительная, неуемная, постоянная дрожь, лихоманка, адская
трясучка, жестокая свистопляска, сопровождаемая - скажу без обмана - жаром и
лихорадкой, ибо в висках у меня стучало, а голова словно раскалывалась от
резкого и оглушительного шума. Кровь так и кипела в венах, бросаясь то в
голову, то в ноги, а несчастное, истомленное недугом тело беспомощно
покачивалось из стороны в сторону. Я вышел на платформу, но пошатнулся, и
мне показалось, будто первый же носильщик, за чью руку я ухватился в жажде