"Чарльз Диккенс. Крошка Доррит. Книга 2" - читать интересную книгу автора

выражения.
Последнее было тем огорчительней, что мисс Фанни сразу же загорелась
идеей портрета и стала просить отца привести эту идею в исполнение. Ведь
похоже на то, говорила она, что мистер Гоуэн ради союза со своей хорошенькой
женой отказался от куда более выгодных и заманчивых перспектив; любовь в
шалаше, писание картин ради куска хлеба - все это так интересно, что папа
непременно должен дать ему заказ, хотя бы он даже совсем не умел писать
портреты; а он, кстати сказать, умеет, они с Эми сегодня имели случай
убедиться в этом, сравнив потрет его работы с оригиналом, который на полотне
выглядит как живой. Эти слова повергли мистера Спарклера в полное отчаяние
(на что, весьма возможно, и были рассчитаны); ибо если по ним и выходило,
что мисс Фанни не глуха к голосу страсти нежной, то, с другой стороны, она
так явно находилась в полнейшем неведении относительно его, мистера
Спарклера, чувств, что у него глаза на лоб полезли от ревности к
неизвестному сопернику.
После обеда они вновь нырнули в объятия волн, и вновь вынырнули из них
у подножья Оперы. Сопровождаемые одним из гондольеров, который шел впереди
на манер Тритона * с большим парусиновым фонарем в руке, они поднялись по
широкой лестнице и вошли в свою ложу, которой суждено было стать для мистера
Спарклера камерой пыток. В зале было темно, а в ложе светло; туда то и дело
являлись разные джентльмены, засвидетельствовать свое почтение барышням
Доррит, и Фанни так оживленно болтала с ними, принимала такие
обольстительные позы, обмениваясь милыми шутками или споря насчет того, кто
да кто сидит в дальних ложах, что злосчастный Спарклер возненавидел весь род
человеческий. Лишь после представления два обстоятельства несколько утешили
его. Надевая мантилью, она дала ему подержать свой веер, а затем он вновь
удостоился редкостной привилегии вести ее по лестнице. То была лишь малость,
но и эту малость мистер Спарклер счел достаточной для поддержания своего
духа; не исключено, что и мисс Фанни рассуждала так же.
Тритон с фонарем уже стоял наготове у двери ложи, и такие же Тритоны с
такими же фонарями дожидались у дверей других лож. Дорритовский Тритон низко
опустил фонарь, освещая лестницу, и зрелище прелестных ножек, мелькающих на
ступенях, прибавило еще несколько массивных звеньев к тяжелым оковам мистера
Спарклера. В толпе у театрального подъезда случился Бландуа из Парижа. Он
приветствовал мисс Фанни и пошел с ней рядом.
Крошка Доррит шла впереди с братом и миссис Дженерал (мистер Доррит
предпочел остаться дома), но у самой воды все маленькое общество снова
сошлось вместе. Увидев рядом с собой Бландуа, галантно помогавшего Фанни
войти в гондолу, Крошка Доррит вздрогнула снова.
- Гоуэна сегодня постигла утрата, - сказал Бландуа, - уже после того,
как вы осчастливили его своим посещением.
- Утрата? - переспросила Фанни, расставшись с обездоленным Спарклером и
проходя на свое место.
- Да, утрата, - повторил Бландуа. - Его пес, Лев. Он в это время держал
в руке руку Крошки Доррит.
- Околел, - сказал Бландуа.
- Околел? - откликнулась Крошка Доррит. - Этот чудесный пес?
- Что поделаешь, милые барышни, - сказал Бландуа, с улыбкой пожимая
плечами. - Кто-то отравил этого чудесного пса. Доги, как и дожи, смертны!