"Чарльз Диккенс. Крошка Доррит. Книга 2" - читать интересную книгу автора

Минни случилось обмолвиться, что обворожительный Бландуа ей не по душе; да и
в гостинице о нем сложилось не слишком благоприятное мнение. Этого
достаточно, чтобы Гоуэн решил вопрос в его пользу. Откуда взялось подобное
упрямство (ибо едва ли можно было предположить тут великодушный порыв)?
Зачем понадобилось Гоуэну, который был не чета мсье Бландуа из Парижа и без
труда мог раскусить этого нагловатого господина, - зачем понадобилось Гоуэну
заводить с ним дружбу? Во-первых, он действовал наперекор первому
самостоятельному побуждению своей жены, потому что ее отец уплатил его
долги, и желательно было как можно скорей доказать свою полную
независимость. Во-вторых, он действовал наперекор общему мнению, потому что,
несмотря на заложенные в нем добрые качества, был человеком злонравным. Ему
доставляло наслаждение утверждать, что в любой стране, где нравы более
утонченны, человек с такими изысканными манерами, как у Бландуа, сделал бы
блестящую придворную карьеру. Ему доставляло наслаждение провозглашать
Бландуа образцом изящества и пользоваться им для высмеивания тех, кто
чересчур много мнил о достоинствах своей особы. Он совершенно всерьез
уверял, что поклоны Бландуа - воплощение грации, что против его
обходительности невозможно устоять, что за непринужденную живописность его
поз не жаль бы отдать и сто тысяч франков - если бы дары природы покупались
на деньги. Отсутствие чувства меры, характерное для Бландуа и ему подобных,
из какого бы круга они ни вышли (не меньше, нежели наличие солнца характерно
для солнечной системы), особенно нравилось Гоуэну; это была карикатура, в
которой были доведены до крайности черты, присущие тем, кто служил предметом
его насмешек. Вот почему он отнесся к этому знакомству благосклонно; а там
уже привычка и какое-то ленивое удовольствие, которое он находил в болтовне
с Бландуа, сделали то, что он мало-помалу втянулся в почти приятельские
отношения с ним. А между тем он нимало не сомневался, что его новый приятель
- попросту шулер и плут; угадывал в нем труса, тогда как сам обладал и
мужеством и дерзкой отвагой; знал, что он неприятен его жене, да и сам не
испытывал к нему никаких теплых чувств, так что, услышь он, например, что
неприязнь Минни вызвана хоть малейшим неуважением со стороны этого
изысканного кавалера, он бы, не задумываясь, вышвырнул его из самого
высокого в Венеции окна в самый глубокий канал.
Крошка Доррит предпочла бы поехать к миссис Гоуэн одна; но мисс Фанни,
которая все не могла опомниться после устроенной дядюшкой сцены (хотя прошло
уже больше суток), навязалась ей в спутницы. Сестры сели в одну из гондол,
дожидавшихся под окнами, и с большой помпой, в сопровождении курьера, отбыли
к месту назначения. Впрочем, помпа, по совести говоря, была тут совершенно
излишней, ибо сторона, в которой жили Гоуэны, оказалась, по выражению
возмущенной Фанни, "форменной трущобой", и, чтобы попасть туда, им пришлось
пробираться через бесконечную путаницу узеньких каналов, которые та же мисс
Фанни пренебрежительно назвала "канавами".
Дом, расположенный на пустынном островке, выглядел так, словно он
оторвался откуда-то, и его случайно прибило сюда вместе с одиноким
виноградным кустом, на вид не менее жалким, чем какие-то потрепанные
личности, растянувшиеся под ним в холодке. Окружающий пейзаж составляли:
церковь, взятая в леса для ремонта, должно быть лет сто, не меньше, тому
назад, поскольку за это время сами леса успели сгнить и частью обвалиться;
белье, развешанное для просушки; дома, которые стояли вразброд, наклонившись
в разные стороны, и были очень похожи на нарезанные кое-как куски сыру