"Чарльз Диккенс. Земля Тома Тиддлера" - читать интересную книгу автора

доверия, он умел держать язык за зубами и был чист как слеза, но все же
представлял собою всего лишь простую машину для подсчитывания выручки,
подведения баланса и запирания сейфов. Мистер Хаусерман был не многим умнее
кассира, он был поразительно силен в арифметике, мог обнаружить ошибку в
полпенни, там где дело касалось миллиардов, и обладал великолепным почерком.
Но при всех этих достоинствах он завоевал свое положение в коммерции отнюдь
не в силу способностей, а благодаря полученным в наследство флоринам, а
также благодаря талантам и деловым качествам своего английского компаньона,
из уст которого я и услышал следующее.
У мистера Сполдинга, как я уже сказал, было двое детей - Эмма и ее брат
Адольф. Жена его умерла при переезде из Филадельфии, и вся его любовь
сосредоточилась на сыне и дочери. К несчастью, сын у него оказался
неудачным, это был необузданный и взбалмошный молодой человек; он проматывал
карманные деньги, на которые отец не скупился, в карты и на бегах. Мистер
Сполдинг, суровый и строгий, когда дело касалось всех остальных, с сыном был
мягок и снисходителен. Молодой человек, очень красивый и приятный в
обхождении, был любимцем покойной матери, и отец, в память о ней, относился
к сыну терпеливо и снисходительно. А тот опускался все ниже и ниже; он
погряз в долгах и в дурном обществе, редко показывался дома и серьезно
подорвал свое здоровье беспутной жизнью. Обо всем этом я уже знал, ибо
Адольф числился служащим фирмы, во всяком случае номинально, потому что
очень редко появлялся за своим столом. Но зато я не знал, что Адольф
Сполдинг, стремясь избавиться от бесчисленных долгов чести, решился
обокрасть своего отца. Он подделал подписи Сполдинга и Хаусермана на чеке в
тридцать тысяч долларов, который он намеревался предъявить нашим банкирам в
Нью-Йорке. Более того, он похитил из отцовского бюро сафьяновый бумажник, в
котором находились векселя и ценные бумаги на крупную сумму, и передал их в
руки того же подлого сообщника, который взялся предъявить чек к уплате в
нью-йоркском банке.
- Негодяй уже отправился на север. Он уехал в прошлый вторник через
Панаму, с пакетботом, - сказал мистер Сполдинг. - Вы наверное слышали об
этом человеке, потому что он был известен в нашем городе - это Джорэм
Хэклер.
- Доктор Джорэм Хэклер! -воскликнул я, мысленно увидев перед собой
смуглое, умное лицо молодого человека, любезного, с хорошими манерами,
бывшего помощника редактора одной из сан-францисских газет.
- Да, доктор или же полковник Хэклер, - отозвался мистер Сполдинг с
горькой усмешкой. - Оказывается, по дороге на север он произвел себя в этот
чин. Он имеет огромное влияние на моего заблудшего сына, именно по его
наущению и была совершена эта гнусная кража, и я не сомневаюсь, что он
намеревается присвоить себе всю добычу.
Я осведомился у мистера Сполдинга, по возможности деликатнее, каким
образом он получил эти сведения.
Оказалось, что Адольф, успев изрядно подорвать свое здоровье бурной
жизнью, не смог выдержать сильного возбуждения, вызванного совершенным им
поступком, и свалился в горячке сразу же после отъезда своего сообщника.
- Несчастный мальчик лежит в постели наверху, борясь со смертью, -
пояснил отец дрожащим голосом, - и в бреду он признался в своем проступке.
Его сестра, которая сидела у постели, точно ангел-хранитель, да она и есть
ангел, моя дорогая крошка, была в ужасе от того, что он кричал в бреду,