"Чарльз Диккенс. Торговый дом Домби и сын. Торговля оптом, в розницу и на экспорт" - читать интересную книгу автора

снастях.
- Как взбирались наверх матросы, обгоняя друг друга, чтобы поскорее
убрать обледеневшие паруса, в то время как корабль кренился и зарывался
носом, словно одержимый! - вскричал племянник.
- Да, все это, - сказал Соломон, - испытал на себе старый бочонок, в
котором было это вино. Когда "Красотка Салли" пошла ко дну в...
- В Балтийском море, глубокой ночью; было двадцать пять минут первого,
когда часы капитана остановились у него в кармане; он лежал мертвый, у
грот-мачты, четырнадцатого февраля тысяча семьсот сорок девятого года! -
вскричал Уолтер с большим воодушевлением.
- Да, правильно! - воскликнул старый Соль. - Совершенно верно! Тогда на
борту было пятьсот бочонков такого вина; и весь экипаж (кроме штурмана,
первого лейтенанта, двух матросов и одной леди в протекавшей шлюпке)
принялся разбивать бочонки, перепился и погиб, распевая "Правь, Британия"; *
судно пошло ко дну, и их пенье закончилось отчаянным воплем.
- А когда "Георга Второго" прибило к Корнуэльскому берегу, дядя, в
страшную бурю, за два часа до рассвета, четвертого марта семьдесят первого
года, на борту было около двухсот лошадей; в самом начале бури лошади,
сорвавшись с привязи внизу, в трюме, стали метаться во все стороны, топча
друг друга, подняли такой шум и испускали такие человеческие вопли, что
экипаж подумал, будто корабль кишит чертями, даже самые храбрые испугались,
потеряли голову и в отчаянии бросились за борт, и в живых остались только
двое, которые поведали о случившемся.
- А когда, - сказал старый Соль, - когда "Полифем"...
- Частное торговое вест-индское судно, тоннаж триста пятьдесят, капитан
Джон Браун из Детфорда. Владельцы Уигс и Ко! -воскликнул Уолтер.
- Оно самое, - сказал Соль. - Когда оно загорелось среди ночи, после
четырехдневного плавания при попутном ветре, по выходе из Ямайского порта...
- На борту было два брата, - перебил племянник очень быстро и громко, -
а так как для обоих места в единственной целой шлюпке не было, ни тот, ни
другой не соглашался сесть в нее, пока старший не взял младшего за пояс и не
швырнул в лодку. Тогда младший поднялся в шлюпке и крикнул: "Дорогой Эдуард,
подумай о своей невесте, оставшейся дома. Я еще молод. Дома никто меня не
ждет. Прыгай на мое место!" - и бросился в море.
Сверкающие глаза и разгоревшееся лицо мальчика, который вскочил,
возбужденный тем, что говорил и чувствовал, казалось, напомнили старому Солю
что-то, о чем он забыл или что было доселе заслонено окутавшим его туманом.
Вместо того чтобы приступить к новому рассказу, как он явно собирался
сделать всего секунду назад, он сухо кашлянул и сказал:
- А не поговорить ли нам о чем-нибудь другом?
Суть дела была в том, что простодушный дядя, втайне увлекавшийся всем
чудесным и сулившим приключения, - со всем этим он некоторым образом
породнился благодаря своей торговле, - весьма споспешествовал такому же
влечению у своего племянника; и все, что когда-либо внушалось мальчику с
целью отвлечь его от жизни, полной приключений, возымело обычное
необъяснимое действие, усилив его любовь к ней. Это неизбежно. Кажется, не
было еще написано такой книги или рассказано такой повести с прямою целью
удержать мальчиков на суше, которая бы не увеличила в их глазах соблазнов и
чар океана.
Но в этот момент к маленькой компании явилось дополнение в лице