"Чарльз Диккенс. Барнеби Радж" - читать интересную книгу автора

представлявшими нечто среднее между катаньем на коньках и па менуэта, достиг
рукомойника в дальнем конце мастерской. Здесь он принялся смывать с лица и
рук следы работы у горна, не переставая все время с величайшей серьезностью
проделывать такие же необыкновенные прыжки. Умывшись, достал из укромного
местечка осколок зеркала и, смотрясь в него, пригладил волосы,
удостоверился, не исчез ли вскочивший на носу прыщ. Закончив таким образом
свой туалет, он поставил зеркало на низенькую скамеечку и, глядя через
плечо, с величайшим самодовольством обозревал ту часть своих ног, какую мог
отразить этот крохотный осколок.
Сим, как звали его в семье слесаря, или мистер Саймон Тэппертит, как он
сам себя величал и требовал, чтобы его величали все, с кем он встречался вне
дома в праздничные и воскресные дни, был старообразный человечек, остроносый
и узколицый, с гладко прилизанными волосами и мышиными глазками. Ростом он
был разве чуть-чуть выше пяти футов, но в душе питал глубокое убеждение, что
он - выше среднего роста, или даже скорее высокого. Особенно восхищался он
своей фигурой, довольно складной, но до крайности тщедушной, а уж ноги
(которые в узких до колен штанах выглядели на редкость тощими) приводили его
в восторг, близкий к экстазу. Сим носился также с захватывающей, но
сомнительной идеей о магнетической силе своих глаз, идеей, которую не вполне
разделяли даже близкие его друзья. Он заходил даже так далеко, что хвалился,
будто может покорить самую высокомерную красавицу, в один миг сделать ее
своей рабой простым способом, который он называл "пронзить ее взглядом".
Однако надо сказать, что Симу ни разу не удалось доказать на деле ни , эту
свою способность, ни другую, которой он тоже хвалился, а именно - умение
укрощать взглядом бессловесных животных, даже бешеных.
Из всего этого видно, что в тщедушном теле мистера Тэппертита заключена
была душа властолюбивая и беспокойная, полная честолюбивых стремлений.
Как иные напитки в тесном пространстве закрытых бочек бродят, бурлят и
бьются о стенки своей тюрьмы, так пылкий дух мистера Тэппертита порой
начинал бродить в драгоценном сосуде его тела и бродил до тех пор, пока с
сильным свистом и шипением, кипя и пенясь, не вырывался наружу и не сметал
все на своем пути. Подобные случаи Сим объяснял тем, что у него "душа
ударила в голову"; это необычное состояние не раз доводило его до беды, и
ему стоило немалого труда скрывать свои злоключения и эскапады от почтенного
хозяина.
Среди множества фантазий, которыми вечно тешилась и упивалась душа Сима
Тэппертита (а фантазии эти, подобно печени Прометея, постоянно
возобновлялись*), было и весьма преувеличенное представление о роли
корпорации, к которой он имел честь принадлежать. Служанка в доме слесаря
слышала, как он открыто выражал сожаление, зачем подмастерья не ходят
теперь, как бывало, с палицами, которыми они могли бы "дубасить" граждан, -
такое он употреблял сильное выражение. Слышали и другие, как он говорил, что
на корпорацию их легла позорным пятном казнь Джорджа Барнуэлла*, ибо вместо
того чтобы из подлой трусости допустить эту казнь, надо было потребовать от
представителей закона (сперва миролюбиво, а потом, если бы понадобилось, то
и с оружием в руках) выдачи Барнуэлла корпорации, чтобы она поступила с ним
по собственному мудрому усмотрению. Размышляя об этом, Сим всегда приходил к
заключению, что подмастерья могли бы быть могучей силой, если бы во главе их
стоял человек великой души. При этом он, к ужасу слушателей, таинственно
намекал, что знает несколько таких отчаянных смельчаков и второго Ричарда