"Чарльз Диккенс. Мадфогские записки" - читать интересную книгу автора

то и огрызаясь, - этой породе львов, по-видимому, льстит оказываемое им
внимание. В то время как первые изо всех сил стараются скрыться от взоров
толпы, последние ищут популярности и, в отличие от своих собратьев, которых
только силой можно заставить выступать, всегда готовы показать свое
искусство восхищенной публике. Мы знавали необыкновенно способных медведей,
которые ни за что не соглашались плясать, хотя куча народа с величайшим
нетерпением ожидала их выхода; отлично выдрессированных обезьян - они без
всякой видимой причины не желали кувыркаться на проволоке; несомненно
гениальных слонов, которые вдруг ни с того ни с сего отказывались вертеть
ручку шарманки; но нам никогда еще не приходилось слышать о двуногом льве
литературном или не литературном (мы приводим это как факт, делающий
величайшую честь всей их породе), - который при первом же удобном случае не
ухватился бы с жадностью за любую возможность играть в свое удовольствие
первую скрипку.


Мистер Роберт Боултон, джентльмен, связанный с прессой

перевод М. Беккер

В зале трактира "Зеленый Дракон", что близ Вестминстерского моста, все
каждый вечер толкуют о политике, и главным политическим авторитетом
считается мистер Роберт Боултон, именующий себя "джентльменом, связанным с
прессой", - определение в высшей степени неопределенное. Обычный круг
слушателей и почитателей мистера Роберта Боултона составляют гробовщик,
владелец зеленной лавки, парикмахер, булочник, огромное брюхо, увенчанное
человеческой головой и установленное на паре поразительно коротких ножек, а
также некий тощий субъект в черном, неизвестного имени, звания и профессии,
который всегда сидит в одинаковой позе, с одинаково бессмысленным выражением
на длинной физиономии и, хотя вокруг него идет оживленнейшая беседа, не
раскрывает рта, кроме тех случаев, когда он выпускает клубы табачного дыма
или издает очень громкое, пронзительное и отрывистое "гм!". Поскольку мистер
Боултон причастен к литературе, разговор иногда касается литературных тем,
но обыкновенно речь идет о новостях дня, которые являются исключительным
достоянием этой талантливой личности. Как-то вечером я очутился (разумеется,
случайно) в "Зеленом Драконе" и услышал следующий, немало позабавивший меня
разговор.
- Не можете ли вы одолжить мне десять фунтов до рождества? -
осведомится парикмахер у брюха.
- Под какое обеспечение, мистер Чик?
- Мой инвентарь. По-моему, его вполне хватит, - мистер Толстинг. Штук
пятьдесят париков, две вывески, полдюжины болванов да чучело медведя.
- Нет, не пойдет, - пробурчал Толстинг, - под такое обеспечение вы у
меня ничего не получите. Парики да вывески - одна видимость, с болванами
(иронически) я никогда дела не имею, если в том нет особой надобности, а от
дохлого медведя мне ровно столько проку, сколько ему от меня.
- Ну, в таком случае, - настаивал Чик, - я вам дам книгу "Стихи
Байрона", которая принадлежала Попу*. Она стоит сорок фунтов, потому что на
переплете имеются собственноручные каракули Попа. Годится вам такое
обеспечение?