"Чарльз Диккенс. Мадфогские записки" - читать интересную книгу автора

удовольствия и радости.
Приведем маленький пример. Место действия - улица; появляется пожилой
джентльмен с крупными, резкими чертами лица. Физиономия его сияет лучезарной
улыбкой, на толстой румяной щеке красуется вечная ямочка. По-видимому, это
богатый пожилой джентльмен, обладающий солидными средствами и занимающий
видное положение в свете. Нельзя сказать, чтобы он пренебрегал своей
наружностью, ибо одет он нарядно, чтоб не сказать щеголевато; а то
обстоятельство, что он в пределах благоразумия предается гастрономическим
утехам, явствует из игривой и елейной манеры, с какой он поглаживает свое
брюшко, давая тем понять публике, что идет домой обедать. В полноте чувств
всецело полагаясь на то, что богатство защитит его от всех возможных бед,
упоенный всеми жизненными благами, наш пожилой джентльмен внезапно
оступается и падает. Какой вопль вырывается у зрителей! На него
набрасывается шумная назойливая толпа, его немилосердно толкают и пинают
ногами. Все визжат от восторга! Всякий раз, как пожилой джентльмен делает
попытку подняться, безжалостные преследователи снова сбивают его с ног.
Публика корчится от хохота! А когда пожилой джентльмен, наконец, поднимается
и, шатаясь, уходит прочь, лишившись шляпы, парика, часов и денег, в
растерзанной одежде, избитый и изувеченный, публика помирает со смеху и
выражает свое веселье и радость взрывом аплодисментов.
Разве это не похоже на жизнь? Замените сцену любой лондонской улицей,
фондовой биржей, конторой банкира или коммерсанта в Сити, или даже
мастерской ремесленника. Представьте себе падение любого из них - чем более
неожиданное и чем ближе к зениту его славы и богатства, тем лучше. Какой
дикий вой поднимается над его распростертым телом, как вопит и улюлюкает
толпа при виде его унижения. Заметьте, с каким остервенением толпа
набрасывается на поверженного, как издевается и насмехается над ним, когда
он сторонкой крадется прочь. Да ведь это же самая настоящая пантомима!
Из всех dramatis personae <Действующих лиц (лат.).> пантомимы самым
негодным и распутным мы считаем Панталоне. Независимо от неприязни, какую,
естественно, внушает джентльмен его лет, занятый в высшей степени
неподобающими для его почтенного возраста делами, мы не можем скрыть от себя
то обстоятельство, что это суетный, коварный старый негодяй, который
постоянно толкает своего младшего партнера - клоуна - на мелкие
мошенничества и воровские проделки, а сам всегда остается в стороне,
выжидая, что из этого получится. Если дело сойдет успешно, он никогда не
забудет вернуться за своей долей добычи; однако в случае неудачи он
непременно ускользнет, выказав при этом поразительную ловкость и проворство,
и будет скрываться до тех пор, покуда все не затихнет. Его амурные
наклонности тоже в высшей степени отвратительны, а его манера среди бела дня
приставать на улице к дамам совершенно неприлична, ибо он не более не менее
как щекочет вышеуказанных дам за талию, после чего отскакивает назад,
очевидно устыдившись (что вполне естественно!) своего собственного
нахальства и дерзости, но продолжает, однако, подмигивать и строить им
глазки самым отталкивающим и непристойным образом.
Кто не мог бы насчитать в своем кругу по крайней мере с десяток таких
Панталоне? Кому не приходилось видеть, как они толкутся на улицах западных
кварталов Лондона в солнечный день или в летний вечер, выделывая все
вышеназванные пантомимные фокусы с такою пьяной энергией и полнейшим
отсутствием сдержанности, как если бы они и в самом деле находились на