"Чарльз Диккенс. Мадфогские записки" - читать интересную книгу автора

недолговечным. Поведя войну против пивных кувшинов и скрипок, он забыл то
время, когда сам любил отхлебнуть из первых и сплясать под вторые, и жители
города его возненавидели, а старые друзья отвернулись от него. Вскоре ему
надоело одиночество среди великолепия Мадфог-Холла, и сердце его томилось
тоской по "Гербу лодочника". Он глубоко сожалел, что ему взбрело в голову
заняться политической деятельностью, и вздыхал о добрых старых временах
угольной лавчонки и об уютном уголке у камина.
Дело кончилось тем, что истосковавшийся старый Николас собрался с
духом, заплатил секретарю за три месяца вперед и отправил его в Лондон с
первым же дилижансом. Покончив с этим, он сунул ноги в сапоги, а гордость в
карман, и отправился в залу "Герба лодочника". Из старых друзей он застал
там только двоих, и они холодно посмотрели на его протянутую руку.
- Может быть, вы собираетесь запретить трубки, мистер Талрамбл? -
сказал один.
- Или установить связь между ростом преступности и табачком? -
проворчал второй.
- Ни то, ни другое, - ответил Николас Талрамбл, пожимая им руки, хотели
они того или нет. - Я пришел сюда, чтобы сказать, как мне стыдно, что я
свалял такого дурака, и чтобы попросить вас пустить меня на мое старое
местечко.
Старые друзья широко открыли глаза, другие старые друзья открыли дверь,
и Николас со слезами на глазах тоже протянул им руку и повторил свои слова.
Они испустили вопль восторга, от которого зазвенели колокола на древней
церкви, передвинули старое кресло в теплый угол и, усадив в него старого
Николаса, тут же заказали самую большую миску горячего пунша и
неограниченное количество трубок.
На следующий же день "Веселые барочники" получили свое разрешение, и на
следующий же вечер старый Николас в паре с женой Нэда Туиггера открыл танцы
под скрипку и бубен, которые, казалось, только выиграли от короткого отдыха
- никогда еще они не звучали так весело. Нэд Туиггер отличался вовсю: он
плясал матросские танцы, балансировал стульями на подбородке, а соломинками
на носу, и своими талантами привел в неописуемый восторг всех
присутствующих, включая муниципалитет в полном составе.
Мистер Талрамбл-младший желал и далее пребывать в великолепии, поэтому
он отправился в Лондон и начал выдавать векселя на своего отца, а когда
окончательно запутался и влез в долги, то раскаялся и вернулся в отчий дом.
Что касается старого Николаса, то он сдержал свое слово и после
шестинедельного пребывания на общественном поприще никогда более туда не
возвращался. Он заснул на следующем же заседании муниципалитета и в
доказательство полной своей искренности попросил нас написать это правдивое
повествование. Мы будем рады, если благодаря ему Талрамблы иных общественных
сфер вспомнят, что надутое чванство - еще не благородство и что, когда они,
желая забыть о годах, прожитых в более смиренной доле, поносят те маленькие
удовольствия, от которых сами в свое время не отказывались, они навлекают на
себя презрение и насмешки.
Мы впервые публикуем часть материалов, почерпнутых нами из данного
источника. В дальнейшем, быть может, мы возьмем на себя смелость заняться
летописью Мадфога.