"Майкл Дибдин. День благодарения " - читать интересную книгу автора

свидания до того, как я законно утвердился и в семье, и в стране.
Восьмиугольная башня арт-деко, построенная в сороковых годах и с тех
пор меблированная заново. Все номера там были совершенно одинаковы, если не
считать вида из окон. Я это знаю, потому что мы с Люси поочередно занимали
не менее десятка их. Не знаю, был ли номер, куда меня поселили на этот раз,
одним из тех, но я предпочел поверить, что да, был. Вид, во всяком случае,
был тем же, но вот номер, в котором мы провели один незабываемый уик-энд,
мог быть этажом выше или ниже. "По-моему, ты только что изнасиловал меня с
моего согласия", - сказала она примерно в три часа одной из тех ночей
занятий любовью и нескончаемых разговоров на всевозможные темы, с
подкреплением сил подаваемыми в номер двойными сандвичами и беспошлинной
бутылкой "Макаллана".
Декор, который тогда казался приятно нейтральным и неброским, теперь
выглядел грязным, затхлым, гнетущим. В телевизионных новостях губернатор
некоего штата оправдывал свое решение не отменять казни
шестидесятидвухлетней прабабушки, застрелившей своего скорого на кулаки
мужа. Она умоляла его не убивать ее, сказал он, подражая ее дрожащему
дребезжащему голосу, избавить ее детей и внуков от страданий, какие им
причинит ее казнь, а затем он подтвердил свою веру в Иисуса Христа и в
политику абсолютной нетерпимости. Среди других новостей первоклассник
вытащил пистолет и застрелил шестилетнего товарища, когда у них что-то не
заладилось с обменом карточками, члены следственной комиссии сообщили о
находке "черного ящика" с направлявшегося в Сиэтл самолета, который неделю
назад рухнул в Тихий океан неподалеку от Лос-Анджелеса, причем все погибли.
Подробности в десять часов.
Вне отеля уже стемнело, промозглый дождик сеялся на печальные,
потрескавшиеся, кишащие воронами улицы. На пристани я сел на первый же
отходивший паром. Даже ночью берег все время оставался виден, неровные
цепочки огней отмечали невысокие сланцевые обрывы, дома ютились среди
искривленных хвойных деревьев, опасно примостившихся на буграх коварной
глины. Эти замкнутые воды выглядели мелким озером, однако в свое время
ледник выдолбил залив более чем на семьсот футов в глубину - фьорд, но без
уравновешивающих отвесных берегов. Бессмысленно глубокий и потому
семантически мелкий.
Когда паром причалил, я сошел на берег и завернул в бар угрюмого
городишки, пораженного тем же оксюморонным недугом, как и пролив, который я
только что переплыл, - транзитный лагерь местных перемещенных лиц, которые
обрели то, в чем, им казалось, они нуждались, ценой потери единственного,
что придало бы смысл всему этому. Здесь не существовало "здесь", kein
Warum*. Я почувствовал себя дома. Добро пожаловать в общество за пределами
смысла.

* никакого почему (нем.).

Я заказал пива у рыжей бой-бабы в майке с надписью "Не Лезь К Большой
Эмме". Посетители, главным образом мужчины, пили, курили, трепались и
травили байки, а барменша играла роль рефери и консультанта.
- Да просто вычеркни эту сучку из списка своих забот, дусик, -
порекомендовала она кому-то, наливая мою пинту.
Во время долгого возвращения в Рено я спрашивал себя, какая часть того,