"Жерар де Вилье. Сафари в Ла-Пасе ("SAS")" - читать интересную книгу автора

им нужно.
- Поговорить с Эстебаном Барригой, - ответил Малко.
Вахтер показал на открытую дверь кабинета, размером со шкафчик для
метлы...
- Он там.
Малко вошел, Лукресия за ним. Маленький сморщенный старикашка с хитрой
мордочкой лихорадочно колотил по машинке, окружив себя кипами старых газет
и не выпуская изо рта сигарету, распространявшую отвратительный запах.
Малко отметил грязную сорочку, плохо выбритые дряблые щеки, очки с толстыми
стеклами в роговой оправе, жирненькие потные ручки. Не очень
привлекательным типом был этот Эстебан Баррига.
- Сеньор Баррига? - вежливо осведомился Малко. Журналист поднял голову
и замигал глазами, как испуганный филин. С тех пор, как один рассерженный
читатель заставил его сжевать, а затем проглотить целый номер "Пресенсии",
он опасался незнакомцев.
- Да.
- Я американский журналист, - солгал Малко. - Я должен написать статью
о смерти Клауса Хейнкеля, помните - нацист, который покончил с собой...
Эстебан Баррига затряс головой, как будто плохо понимал, о чем идет
речь.
- Ах, ну да...
Малко, мягко улыбаясь, положил на стол двадцатидолларовую бумажку.
- Кажется, вы видели его. Расскажите какие-нибудь подробности...
Журналист резко выпрямился.
- Да-да. Он был уже мертв, когда я его увидел...
- Пуля пробила грудь навылет?
- Да, конечно, да...
- Он лежал, распростертый, в комнате на втором этаже?
- Да, да...
Баррига, казалось, был в восторге.
- И он оставил записку?
- Да-да, письмо.
- Вы его хорошо рассмотрели и узнали, не правда ли?
Эстебан Баррига с готовностью согласился:
- Да-да, сразу узнал.
Малко несколько секунд помолчал. Утомившись от столь долгого усилия,
боливиец вытирал со лба пот, заговорщицки улыбаясь. Малко поймал его взгляд
и ласково спросил:
- Тогда почему же вы написали, что Клаус Хейнкель стрелял себе в рот,
что труп находился в холле виллы и был опознан врачом, а вы никогда его
раньше не видели?
Эстебан Баррига окаменел. Часто-часто замигали его глаза за стеклами
очков. Губы шевелились, но не могли издать ни единого звука. С испуганным и
умоляющим видом он смотрел то на Малко, то на Лукресию.
- Кто... кто вы? - спросил он. Малко не ответил. Он схватил боливийца
за ворот куртки и, притянув его к себе, с угрозой приказал: - Говорите
правду!
Шум их разговора перекрывало стрекотанье бесчисленных пишущих машинок.
Журналист еле слышно признался:
- Я... я не видел трупа, он уже был в гробу. Но мне рассказали, как