"Станислав Десятсков. Смерть Петра Первого (Интриги, заговоры, измены) " - читать интересную книгу автора

Но он не успел объявить сии новины Катиш. Примчался сержант из дворца,
привез бумагу от кабинет-секретаря Макарова. В ней объявлялось прощение
самым разбойным людям, дабы молились за здоровье царя.
Павел Иванович скрепил бумагу как генерал-прокурор, спросил
сержанта-преображенца о самочувствия государя. И по тому, как преображенец
не ответил, а тик-мо горестно махнул рукой, понял - конец!
Простившись с Катиш, Павел Иванович и сам велел заложить карету. Но
поспешил не во дворец, а завернул поначалу на подворье герцога голштинского.
Тревога захватывает сперва стариков. Санкт-Петербург же - город
молодой. Стариков в нем мало. Но тревога разносится скверной тумана, не
обходит и молодых, хотя молодые и не любят тревогу. Они ее не лелеют - сразу
ищут выход. Молодые всегда верят, что выход есть.
В гвардейской кордегардии, что на Моховой, близ церкви святого
Сампсония, офицеры все больше безусые. На низких мокрых сводах кордегардии
мечутся влажные тени. Шипят сальные дешевые свечи, как тени падают карты на
замызганный стол. Круглое лицо торопецкого князя Масальского в сизом от
крепкого трубочного табака воздухе кажется вырезанным из сыра. Толстые
пальцы, унизаниые фальшивыми бриллиантами, набивают карманы. Масальскому
везет...
Его немецкий друг полуполковник Палумхорст в карты не играет. Скуп.
Курит трубочку, поглядывает из-за плеча. Делает знаки своему другу. Совсем
еще мальчик, Антиох Кантемир, знаки сии не замечает. А если бы и заметил,
решил бы, что тот пьян. Полуполковник - герой Священной Римской империи
германской нации и друг принца Евгения Савойского, полуполковник для
фендрика Кантемира - человек чести. Антиох пьет перцовку. Совсем по-мужски
крякает. Сестрицы бы ахнули. Но сестрицы в Москве. А деньги ускользают, яко
тень. От табачного дыма и водки кружится голова. И все кажется призрачным и
приснившимся. Толстые пальцы Масальского черняками шевелятся на зеленом
сукне. Бриллианты дрожат фальшивым блеском.
В кордегардии всегда могут распахнуться двери - и пахнет морозной ночью
и убийством. Потому на щелк замка щелкнули курки пистолетов. "Караул!" -
долетел далекий голос. Должно быть, на Фонтанке снова грабили.
- Господа гвардия! - вошедший с порога остановил офицеров. - Там
бездельники, частный грабеж, А во дворце гибнет Россия!
Все узнали Мишку Бутурлина, известного в гвардии пьяницу и картежника.
Но сейчас его мясистое лицо имело соответствующее случаю скорбное и
патриотическое выражение. И всем стало как-то неловко, и у всех стали
постные и скорбные лица, хотя хотелось крикнуть: "Брось, Мишка!", выпить с
ним перцовки и закатиться к веселым мясистым немка". Но как это скажешь
человеку, воплощающему гражданскую скорбь? Вот почему ему дали говорить -
толстому Мишке.
- Господа гвардия! Полковник умирает - не дадим в обиду полковницу!
Светлейший князь Меншиков имеет на вас великую надежду!
Мишку Бутурлина распирало от сознания своей государственной важности.
- Ура! - крикнул простодушный фендрик и тут же осекся.
Толстые пальцы Масальского сдавили плечо, Антиох заморгал горячими
южными глазами, ничего не понимая. Во дворце гибло Отечество, была в
опасности государыня - фендрик хотел действовать и спасать. Ведь в
пятнадцать лет всегда хочется спасать Отечество. Он непонимающе оглядывался.
Господа офицеры ухмылялись. Спасение Отечества было делом суетным и