"Станислав Десятсков. Смерть Петра Первого (Интриги, заговоры, измены) " - читать интересную книгу автора

законных монархов. И неужто сии библейские старцы не понимают, что в жизни
есть не токмо политические интриги, дела и войны. В жизни есть и
наслаждения". Чувственная нижняя губа барона отвисла - он точно наяву увидел
сахарные лебединые плечи Мари: "А ведь плутовка все еще хороша... И коль
расстроится моя помолвка с Катиш, можно переменить фронт. Конечно, есть этот
мазилка. Ну да его легко отставить. А старика уговорим: пригласил же он меня
на столь секретный совет".
- Самодержавие есть судьба России! - Сочный диакоиовский голос
разбудил барона.
Говоривший - тучный, высокий, только что вошедший господин в
градетуровом камзоле, поглаживая окладистую, мокрую еще с улицы бороду.
Барон не знал переодетого монаха. Впрочем, он многих тут не знал и постоянно
обращался к толстенькому маленькому немчику, господину Фику, своему
сослуживцу по камер-коллегии.
- Кто таков? - переспросил немчик быстрым шепотом и усмехнулся: -
Елезар, Елисей, Самуил, Феофан - его имена. Сей господин был униатом,
католиком, может, и протестантом. Учился в Польше и у иезуитов в Риме. Ныне
архиепископ Псковский - Феофан Прокопович.
Помесь лисицы и волка. Очень опасен. Ваш дядюшка старается перетянуть
его в нашу партию.
- Вы, Прокспович, не русский человек. А пришлые люди всегда лучше
знают, в чем судьба России. Посему ваша правда: самодержавие - судьба
России! - Этот-то тонкий пронзительный голосок барон узнал сразу.
Василий Лукич Долгорукий сидел послом в Париже и Копенгагене, почитай,
двадцать лет, а вот, поди же, и он поспешил к развязке. Было одно
непонятно - смеется ли он над монахом или говорит искренне. Таков уж он
был - лукавый и злоязычный.
- Судьба... Судьба России... - Узкое иконописное лицо Голицына
подергивалось.
Казалось, еще минута, и старик начнет кричать от душившего его гнева.
Но он совладал с собой - улыбнулся любезно. Любезные улыбки получались у
князя Дмитрия с трудом.
- Судьба - бурная река, господа. Но человек давно научился строить
отводные каналы. Я не токмо потому хочу царевича Петра, что он сын Алексея и
прирожденный российский государь, я хочу его потому, что при сем малолетке
самодержавие можно обставить приличнейшими узаконениями и содержать
российское дворянство в должной консидерации.
"Правду говорят, что старый Голицын - самый разумный человек б
России". - Барону уже грезились золотые дворянские вольности.
Из старинных настенных часов выскочила кукушка, прокуковала, после чего
хитрый механизм исполнил "Коль славен наш господь в Сионе".
- Ограничение самодержавия!? Но это же новая великая смута! - Толстые
щеки Феофана затряслись от гнева.
Барону сей спор напоминал качели - нехитрое деревенское развлечение: и
на той, и на другой стороне была правда. Дворянские вольвости нужны, ох как
нужны, но смуту ведь несет и страшный мужицкий бунт! Нет, коли князь Дмитрий
и метит в Вильгельмы Оранские, то пусть идет один по этой опасной и
неведомой тропе. Ему, барону Строганову, с ним не по пути.
В гостинной тем временем поднялся шум, точно в сумерках над
напудренными париками пролетел красный мужицкий петух. Почтенные старцы