"Ж.Деррида. От экономии ограниченной к к всеобщей..." - читать интересную книгу авторазападном мышлении. Мы могли бы показать, что расстояния и близости не
различаются между собой. ____________________ 11 Письмо суверенности не является ни истинным, ни ложным, ни правдивым, ни неискренним. Оно чисто фиктивно - в том смысле этого слова, который упускается классическими оппозициями истинного и ложного, сущности и видимости. Оно ускользает от всякого теоретического или этического вопроса. И одновременно оно подставляет таким вопросам свою низшую сторону, с которой, по словам Батая, оно соединяется в труде, дискурсе, смысле. ("Я думаю, что писать меня заставляет опасение сойти с ума", Sur Nietzsche). Если брать эту сторону, тогда нет ничего легче и ничего законнее вопроса о том, "искренен" ли Батай. Сартр и задает его: "И вот этот призыв потерять себя без расчета, без возврата, без спасения. Искренен ли он?" (l.c., p.162). Чуть ниже: "Ведь в конце-то концов г.Батай пишет, он занимает некий пост в Национальной библиотеке, он читает, занимается любовью, ест" (p.163). 12 C; объекты науки оказываются тогда "эффектами незнания". Эффектами бессмыслицы. Как, например, Бог - в качестве объекта теологии. "Бог также есть некий эффект незнания" (там же). Поскольку феноменология духа (и феноменология вообще) соотносит последовательность фигур феноменальности с неким знанием смысла, которое всегда уже возвещено заранее, она соответствует ограниченной экономии: ограниченной товарными стоимостями, как мы могли бы сказать, использованием богатств", ограничивающейся смыслом и конституированной стоимостью объектов, их кругообращением. Кругообразность абсолютного знания могла бы управлять, могла бы охватить лишь это кругообращение, лишь этот кругооборот воспроизводительного потребления. Абсолютные производство и разрушение стоимости, избыточная энергия как таковая (та, что "может быть лишь потеряна без малейшей цели и, следовательно, без всякого смысла") - все это ускользает от феноменологии как ограниченной экономии. Последняя может определить различие и негативность только как стороны, моменты или условия смысла: как труд. А бессмыслица суверенной операции не является ни негативом, ни условием смысла, даже если она есть также и это, и даже если имя ее позволяет нам это расслышать. Она не является каким-то запасом смысла. Она стоит по ту сторону оппозиции позитива и негатива, потому что акт истребления, хотя и приводит к утрате смысла, все-таки не выступает негативом присутствия: сохраняемого, соблюдаемого и наблюдаемого в истине своего смысла (т.е. bewahren). Подобный разрыв симметрии должен распространить свои эффекты на все цепочки дискурса. Понятия всеобщего письма могут читаться лишь при условии того, что они выносятся, сдви- гаются за пределы альтернатив симметрии, которой они, однако, кажутся охваченными и в которой они известным образом должны по-прежнему удерживаться. Стратегия [суверенного письма] играет на этом захвате и этом выносе за пределы. Например, если учесть этот комментарий бессмыслицы, тогда то, что указывает на себя в замкнутом пространстве метафизики как на нестоимость, в то же время отсылает по ту сторону |
|
|