"Август Дерлет. Маска Ктулху" - читать интересную книгу автора

страшных имен, написанных его неразборчивым почерком: Великий Ктулху, Озеро
Хали, Цатоггуа, Йог-Сотот, Ньярлатотеп, Азатот, Хастур Неизрекаемый, Юггот,
Алдонес, Тале, Альдебаран, Гиады, Каркоза и другие. Вое эти имена можно
разделить на смутно определенные классы, если судить по дядюшкиным за
меткам, которые теперь стали мне понятны, - хотя очень многие из
существующих поныне загадок я не могу даже надеяться разгадать; а многие
заметки, к тому же, написаны на языке, которого я не знаю, - вместе с
таинственными и странно путающими символа ми и знаками. Но из того, что я
успел познать, можно понять, что Великий Ктулху - одно из Существ Воды, а
Хастур принадлежит к тем, кто без устали скитается по звездным
пространствам; столь же возможно по туманным намекам в этих запрещенных
книгах понять и то, где некоторые из таких существ обитают. Так, я могу
говорить, что, по этой мифологии, Великий Ктулху был изгнан и заточен под
моря Земли, а Хастур - во внешний космос, в то место, "где висят черные
звезды", и это место определяется как Альдебаран в Гиадах и упоминается
Чемберсом, хотя тот и повторяет в этом "Каркозу" Бирса.
А теперь что касается записки от тибетского жреца: в свете всех этих
вещей один факт должен стать совершенно ясен. Хаддон, вне всякой тени
сомнения, совершенно определенно, "Тот, Кто Не Может Быть Назван"- не кто
иной, как сам Хастур Неименуемый!..
Я вздрогнул оттого, что его голос вдруг прекратил звучать: в его
настойчивом шепоте было что-то гипнотическое, что-то убеждало меня гораздо
сильнее, чем власть самих слов. Где-то глубоко, в тайниках моего разума
отозвался некий аккорд - отозвался мнемонической связью, которой я не мог
пренебречь, но не мог и проследить ее: она оставила меня с ощущением
беспредельной древности - как некий космический мост, уводящий в иное место
и время.
- Это представляется логичным, - наконец, опасливо вымолвил я.
- Логичным! Хаддон, этого пока нет, так просто должно быть! -
воскликнул он.
- Допустим, - сказал я. - Ну и что?
- Почему допустим? - быстро продолжал он. - Мы установили, что мои дядя
Амос дал обещание подготовить пристанище к возвращению Хастура из той части
внешнего космоса, где тот сейчас заточен. Где это пристанище, каким именно
может быть такое место, до сих пор меня не касалось, хоть я, возможно, и
могу об этом догадаться. Но сейчас не время для догадок, - и все же, если
судить по другим имеющимся в наличии свидетельствам, может показаться, что
кое-какие умозаключения вполне допустимы. Первейшее и важнейшее из них - это
само явление двойной природы: то есть, следует, что нечто непредвиденное
предотвратило возвращение Хастура в течение жизни моего дядюшки, и
одновременно какое-то другое существо проявило себя. - Тут он взглянул на
меня с необычайной открытостью и без малейшей нервозности. - Чтокасается
свидетельств такого проявления, то я сейчас лучше не стану этого касаться.
Достаточно сказать лишь одно: я верю, что у меня подобные свидетельства
имеются. Итак, я возвращаюсь к своей первоначальной посылке. Среди пометок,
сделанных дядей на полях книг, две или три особенно замечательных содержатся
в "Тексте Р'Лайха"; и в самом деле, в свете того, что нам уже известно или
что можно оправданно предположить, эти записи весьма зловещи и исполнены
угрозы. - Говоря так, он раскрыл древнюю рукопись и обратился к месту,
довольно близкому к началу повествования. - Теперь смотрите, Хаддон, -