"Антон Иванович Деникин. Очерки русской смуты (том 5) " - читать интересную книгу автора

адмирала Колчака".
Что касается более левых группировок, то, будучи принципиальными
противниками "сословных организаций", они тем не менее, не желая оказывать
хотя бы косвенной моральной поддержки Южной власти, хранили молчание.
Возмущение российских кругов было направлено не по надлежащему адресу.
Взгляд на предполагаемый союз исключительно как на противовес
общегосударственной власти проводили ярко и настойчиво одни лишь самостийные
кубанские группы. И только под флагом казачьего объединения возможно было
привлечение официального представительства Кубани к переговорам о создании
общей власти. Дон и Терек в лице своих ответственных представителей и
примыкавшие к ним астраханские делегаты держались иных взглядов. На
конференции кадетов 20 июня Харламов заявил: "Пункт 7 резолюции, говорящей
об отношении партии к краевым правительствам, отвечает моему credo; своим
острием он направлен против кубанских самостийников. Они начинают сдавать
свои неприступные позиции, и положение улучшается. На конференции в Ростове
мы определенно заявили, что федерализм неприменим к России. Это книжная,
надуманная схема, и процесс объединения идет мимо нее. Поэтому надо ясно
учесть: идти с ним или против него. Я знаю, что кубанский атаман и
большинство краевого правительства со мною, они не федералисты. Деникин
нашему взгляду вполне сочувствует. С Терека получены известия от Баскакова,
что все идет успешно. Переговоры между государственными образованиями и
командованием не должны пугать: это не договор и не сговор, а только форма,
обстановка для безусловного подчинения. Мы хотим лишь областной автономии,
которая, обслуживая нас, принесет пользу и общему делу".
Эти взгляды, которым не чужды были также генералы Богаевский и Сидорин,
нашли отражение и на конференции, хотя далеко не в такой решительной форме,
как у Харламова. Кубанская делегация, возглавленная Рябоволом, оказалась
поэтому в положении меньшинства, заранее обреченного на изоляцию. И если
верить сведениям, появившимся после крушения Юга и ставящим убийство
Рябовола в вину одной из вольных контрразведок, то акт этот, кроме своей
моральной неприглядности, был вместе с тем нецелесообразен политически,
создав чрезвычайные затруднения для главного командования.
Кубанская делегация, отправившаяся на похороны Рябовола в Екатеринодар,
не возвращалась. Конференция, прождав напрасно три дня, приступила опять к
своим занятиям, приняв 20 июня постановление: "Признать безотлагательную
необходимость организации временной общегосударственной власти на Юге России
на основе представительства от государственных образований Юга России и
главного командования ВСЮР".
Кубанские представители - Шахим-Гирей (председатель) и И. Макаренко -
по прямому проводу из Екатеринодара настойчиво, но безуспешно убеждали
конференцию в том, что "переговоры с генералом Деникиным преждевременны". И
21 июня делегация конференция в составе Харламова, Баскакова{125} и
Каклюгина{126} во время проезда моего через Ростов познакомила меня с ходом
работ и принятыми постановлениями. При этом установлено было полное
единомыслие наше относительно идеи построения общерусской власти: Верховный
правитель (адмирал Колчак) и его полномочный представитель на Юге -
главнокомандующий, палата областных и губернских представителей, общее
правительство, автономия казачьих войск.
Это неожиданное для многих и в том числе для кубанцев превращение
конференции о казачьем союзе в конференцию об организации Южно-русской