"Антон Иванович Деникин. Очерки русской смуты (том 5) " - читать интересную книгу автора

удалению лиц высшего управления, приверженных к Добровольческой армии;
специальный подбор администрации, административное давление, перлюстрация
корреспонденции; подкупы - деньгами, спиртом, назначениями, производством в
первый офицерский чин и так далее, и так далее. Так же разнообразна была
пропаганда. Каждое заседание Рады являлось поношением Южной власти и
возбуждением против нее казаков. Официальная печать распространяла эти речи
и проводила эти идеи прямыми выпадами и тенденциозным подбором материала,
зачастую грубо вымышленного.
"Коп" разносил агитационную литературу в тысячах экземпляров по
станицам, а в витрине этого учреждения, в Екатеринодаре, изо дня в день
вывешивались кубанские газеты с подчеркнутыми местами, особенно
оскорбительными для Добровольческой армии, экземпляры "Известий" и
"Красноармейца", описывавшие, например, с большим злорадством развал армии
адмирала Колчака или в самых радужных красках торжества "пролетарского
праздника 1 мая" в советской России...
Лидеры самостийников - Омельченко, Гатагоу, Воропинов, Макаренко,
Белоусов и многие другие - по поручению Рады разъезжали по Кубани и на
станичных сборах выясняли наши взаимоотношения в духе демагогии,
затрагивавшей наиболее чувствительные места народной психики. Нет шпагата,
дорога мануфактура - виновата "блокада Кубани...". Дорог хлеб - потому что
весь урожай 1919 года будет отдан главным командованием Англии (?) в уплату
за снабжение... Кубанцы босы и голы (!), тогда как добровольцы, даже пленные
большевики, ходят в отличном английском обмундировании (!)... "Особое
совещание" - это "тот коршун, который ждет лишь того времени, когда можно
будет выклевать глаза Кубанскому краю и отнять у него землю и волю..."
(Макаренко). На фронте не хватает сил, ибо кубанцев заставляют проливать
кровь в борьбе с "дружественными кубанцам горцами Дагестана и Чечни, с
родственными им украинцами Петлюры...". Иные агитаторы в своем толковании
событий шли гораздо дальше, требуя от правительства снять с фронта кубанские
части и поставить их сильными гарнизонами по Кубани, чтобы "заставить силою
не желающих исполнять распоряжения кубанской власти"... (Воропинов). Или
побуждали кубанских казаков оставить ряды Добровольческой армии, которая
"является виновницей гражданской войны". Ибо, не преследуй она "целей
насаждения монархизма, давно можно было бы окончить войну и примириться с
большевиками, устроив в России народную республику..." (Омельченко).
Под таким воздействием изо дня в день на сытой и покойной Кубани среди
казачества началось смущение. Часть станиц оставалась, впрочем, равнодушной
к тому зрелищу, которое народный юмор определял фразой "паны дерутся";
другие под влиянием агитации выносили постановления - хвалебные по адресу
печальников народных из Законодательной Рады и враждебные по отношению к
Добровольческой армии; третьи, наконец, требовали удаления из состава Рады и
правительства "Воропиновых и Макаренок", которые "ведут к пережитому уже
нами и напоминают прямо о действиях этих лиц в первой Законодательной Раде
перед большевизмом...". Одновременно многие станицы присылали постановления
об избрании меня почетным казаком... Съезд уполномоченных Лабинского отдела
(конец июня) признал деятельность Законодательной Рады вполне отвечающей
чаяниям народным и послал приветствие Раде и... главнокомандующему.
Шел полный разброд в казачьих настроениях. Движение, вызванное
кубанскими демагогами, оказалось бессильным поднять казачью массу к активным
действиям. Но значение его тем не менее было велико и гибельно: всякий