"Антон Иванович Деникин. Очерки русской смуты (том 4) " - читать интересную книгу автора

второе - объединение командования всеми Вооруженными Силами Юго-Восточной
России в оперативном отношении и вместе с этим объединение всего дела
военного снабжения всех фронтов этого района в руках главного начальника
снабжения Добровольческой армии, в распоряжение которого от союзников в
ближайшее время поступят громадные запасы".
Совещание под председательством генерала Драгомирова состоялось 13
ноября{22}. Вопрос о представительстве на мирном конгрессе был разрешен
легко возложением миссии персонально на бывшего министра иностранных дел
Сазонова "с тем, чтобы в состав технических советников делегации вошел бы
представитель от Дона". Прочие вопросы были донцами сорваны. Генерал Поляков
от имени донского атамана заявил, что "для осуществления единого фронта и
единого командования Дон может дать гвардейскую стрелковую бригаду (не
казачью), конную казачью дивизию, 4-6 броневых поездов, 4 броневые машины
и... Южную армию"{23}. И то только при условии движения Добровольческой
армии на север. Донская же армия оставалась вне подчинения. Такую постановку
вопроса генерал Лукомский назвал "с военной точки зрения, безграмотной", а
генерал Драгомиров - "насмешкой над идеей единого командования"{24}. Она
находилась, однако, в полном соответствии с теми взглядами, которые атаман
внушал Войску относительно будущего характера борьбы: казаки скоро отдохнут
от трудов бранных, а их сменят на севере Народная и Добровольческая армии...
Внушение - психологически опасное для стойкости Донского фронта и
производившее тягостное впечатление на добровольчество, разрушая идею общей
борьбы за Россию.
Замечательно, что по возвращении в Новочеркасск генерал Поляков по
поручению атамана, чтобы сгладить впечатление от совещания, тотчас же вызвал
к аппарату донского посла в Екатеринодаре генерала Смагина и приказал ему
передать союзным представителям, что атаман не отказывается от единого
командования, но ставит, между прочим, "непременным условием, чтобы армия
имела определенную борьбу против большевиков (?) и чтобы Войско Донское
сохранило свою самостоятельность до образования единой России"{25}. Первое
глубоко оскорбило нас и вызвало горячий письменный протест генерала
Драгомирова, второе письмо удивляло, так как вопрос шел только об армии, а о
Войске (области) ни на совещании, ни в разговорах с союзниками не поднимался
вовсе.
Из Новочеркасска обильно текли письма, речи, заявления, в которых
крупица правды была переплетена с вымыслом.
Донской фронт начинал морально колебаться и ввиду закрытия границ с
Украиной терпел крайнюю нужду в снабжении...{26}
Генерал Краснов писал горячие послания союзным представителям, прося о
помощи, без которой считал невозможным дальнейшее сопротивление Дона, и в то
же время заявлял горделиво полковнику Кизу: "Передайте генералу Пулю, что я
являюсь выборным главою свободного пятимиллионного народа, который для себя
ни в чем не нуждается. Ему не нужны ни ваши пушки, ни ружья, ни амуниция -
он имеет все свое и он убрал от себя большевиков. Завтра он заключит мир с
большевиками и будет жить отлично (!). Но нам нужно спасти Россию, и вот для
этого-то нам нужна помощь союзников..."{27}
Я требовал нормального подчинения армий, чтобы иметь возможность
дивизии и корпуса Донской, как и Добровольческой, армии перебрасывать на тот
фронт, где это вызывается стратегической обстановкой... В художественном
переложении атамана это требование преподносится казачеству в таком виде: