"Виктор Делль "Базальт" идет на запад " - читать интересную книгу автора

обгоняли те, что были наверху. Ветер тряс и тряс деревья, обрывая последние
листья. Впервые с тех пор, как заболел, Иван Захарович почувствовал голод.
Хотелось почему-то картошки и лука. Так захотелось, что сил не было терпеть.
Он вышел к дежурной сестре, сказал ей об этом. Сестра удивилась. Сказала,
что принесут, чтобы он возвращался в палату. Едва он вернулся к себе, в
палате появился старик профессор.
- Ну-с, батенька, признавайтесь, значит, картошки и лука? - спросил он.
- Да, доктор, так захотелось.
- Прекрасно, прекрасно, милостивый государь, - говорил профессор, а сам
меж тем поднимал Ивану Захаровичу веки, разглядывал глаза, держал за руку,
слушая пульс.
- Кризис миновал, молодой человек, - твердо заключил Берсеньев. -
Теперь, батенька, на поправку пойдете.

Из истории болезни
И.3. Семушкина.
Май 1933 года.
"...Продолжить лечение по методу профессора Берсеньева".

Из давнего,
намеренно забытого
Было. Нина Алексеевна нашла его в госпитале. Он не знал, что она
придет, однако накануне почувствовал беспокойство. Он и утром проснулся от
ощущения предстоящей радости. Пытался понять, откуда такое предчувствие, и
не понимал. Сидел спиной к двери, когда она вошла. Открылась дверь, его
словно что толкнуло в спину. Обернулся. В тот же миг показалось, будто
выглянуло солнце. Рубиново сверкнули крохотные камушки.
- Здравствуйте, больной.
Иван Захарович обернулся, растерялся.
- Вы не сердитесь, что я разыскала вас?
Растерянность сменилась весенним разливом. Тем самым, однажды
испытанным.
- Нет, что вы... Я так рад.
- В ваше заведение очень трудно попасть, - говорила Нина Алексеевна. -
Как вы себя чувствуете?
- Спасибо... Собираются отправить в санаторий.
- Вы разрешите сесть?
- Да, что же я... Извините.
Вновь искрились глаза. В них не было печали. Иван Захарович хотел было
и сам сесть, бросился было в коридор за свободным стулом, но она сказала,
что если ему не противопоказаны, она так и сказала "не противопоказаны
прогулки", то она с удовольствием погуляет с ним в парке.
Последний месяц весны подходил к концу. В парке было по-летнему тепло,
и это несмотря на то, что солнце едва проглядывало сквозь густые кроны
деревьев, а заросли бузины, боярышника и черемухи, которая росла здесь в
изобилии, создавали предвечерний сумрак на глухих, поросших травой дорожках.
Все вокруг свеже зеленело, от зарослей веяло омытостью, как будто только что
прошел дождь. Иван Захарович любил прогулки по парку. Каждое утро он вставал
рано. До завтрака, до начала обхода отправлялся бродить по заросшим
дорожкам. Болезнь его отступала. Появилось новое чувство, в котором он хотел