"Дон Делилло. Падающий (Роман)" - читать интересную книгу автора

назвать словами; то ли в мазках, то ли в кривых очертаниях ваз и банок.
Картины бередили душу чем-то трогательным, ускользающим от анализа, не
зависящим от светотени и колорита. Natura morta. Итальянский термин, к
которому восходит слово "натюрморт", казался слишком уж образным, даже
зловещим, но этой мыслью она с матерью не делилась. Пусть подтексты порхают
себе на ветру, не отягощенные комментариями авторитетов.
- В детстве ты была почемучкой. Упорно расспрашивала. Но тебя
интересовали неподходящие вещи.
- Мои вещи, не твои.
- Кейт искал женщину, которая с его подначки выкинула бы какой-то
фортель, а потом раскаялась. Это в его духе: подбивать женщин на поступки, о
которых потом жалеют. А ты затеяла связь не на одну ночь, не на уик-энд.
Он - мужчина для уик-эндов. А ты что сделала?
- Сейчас не время.
- Вышла за него замуж.
- А потом выгнала. У меня к нему были серьезные претензии. Со временем
накопились. Тебя в нем коробит совсем другое: он не ученый, не художник. Ни
картин, ни стихов не пишет. Если бы писал, ты бы ему любые фокусы спустила.
Он был бы неистовый творец. Ему было бы позволительно творить такое, что и
назвать стыдно. Скажи-ка мне...
- На сей раз ты можешь потерять нечто большее - потерять уважение к
себе. Подумай об этом.
- Скажи-ка, каким художникам позволительнее безобразничать - реалистам
или абстракционистам?
И, услышав звонок, шагнула к динамику домофона, чтобы лучше расслышать
консьержа. Впрочем, она и так знала, кто это пришел. Мартин, любовник ее
матери, уже поднимается в лифте.


3

Подписал какую-то бумагу. Потом еще одну. Люди на каталках, люди в
инвалидных колясках; тех, что в колясках, совсем немного. Писать свое имя
трудно, завязывать на спине тесемки больничного халата - еще труднее. Рядом
была Лианна, помогла. Потом она куда-то пропала, а санитар усадил его в
коляску и повез по коридору, в один кабинет, в другой, в третий. Приходилось
ждать - экстренные больные шли вне очереди.
Врачи в хирургических костюмах и масках проверили проходимость
дыхательных путей и измерили давление. Их интересовало, может ли его травма
привести к летальному исходу из-за кровотечения или обезвоживания.
Определили содержание кислорода в крови, внимательно изучили ушибы,
заглянули в глаза и уши. Сделали ему кардиограмму. За открытой дверью в
коридоре проплывали капельницы - он видел. Проверили, может ли он сжать в
руке какой-то предмет, сделали рентген. Говорили что-то, чего он так и не
смог понять, о связках и сухожилиях, разрывах и растяжениях.
Один извлек осколки стекла, торчавшие из его щек и лба. Пока длилась
операция, врач говорил без умолку, а сам орудовал инструментом, который
назвал кохером, предназначенным для мелких, неглубоко засевших стеклышек.
Врач сказал, что самые тяжелые в основном находятся в больницах на Среднем
Манхэттене или в травматологическом центре на пирсе. И что уцелевших