"Мигель Делибес. Письма шестидесятилетнего жизнелюбца " - читать интересную книгу автора

Муниципальной библиотеке, - испанских, французских и русских классиков. Так,
между редакцией, гемеротекой ** и городской библиотекой провел я, хотите
верьте, хотите нет, десять лет своей жизни, далекий от какой бы то ни было
легкомысленности. Моя страсть к журналистике была неумеренной,
всепоглощающей, и я, хотя и без какой-то конкретной цели, исподволь готовил
себя к более высокому предназначению.
______________
* [9] Маэсту, Рамиро де (1875-1936) - испанский политик и публицист; в
начале своей общественной деятельности придерживался
прогрессивно-либеральных воззрений, но впоследствии отошел от них, став
одним из идеологов испанского фашизма. Маэсту, Рамиро де (1875-1936) -
испанский политик и публицист; в начале своей общественной деятельности
придерживался прогрессивно-либеральных воззрений, но впоследствии отошел от
них, став одним из идеологов испанского фашизма.
** [10] Библиотека, специализирующаяся на хранении газет, журналов и
других периодических изданий.


Дело пошло на лад, как я уже говорил, осенью пятидесятого года, со
смертью дона Просперо Медиавильи. Отведя кандидатуры двух сотрудников как
слишком старых, еще троих - как чересчур молодых, и моего неразлучного друга
Бальдомеро Сервиньо как работающего по совместительству, Бернабе дель Мораль
с одобрения компании назначил главным редактором меня (обратите же внимание,
сеньора, и передайте это своему сыну: компания заявила о согласии с моим
назначением). Должность была весьма неудобная, поскольку за неимением
ответственного редактора мне предстояло организовывать и распределять работу
таким образом, чтобы, с одной стороны, не ущемлять достоинство вспыльчивого
и опасного в гневе Бернабе, и в то же время заручиться поддержкой и добиться
признания всей редакции, как если бы я на самом деле держал в своих руках
бразды правления. Поистине щекотливое положение, из которого я вышел с
честью, ибо не только сумел избежать трений и конфликтов, но и за каких-то
два года искоренил ставшую уже традиционной утерю корреспонденции, поднял
тираж газеты на двадцать процентов и вдвое увеличил объем рекламы. Ну, как
Вам мой послужной список, сеньора?!
С течением времени положение директора становилось все более
неустойчивым, и, когда в начале шестидесятых годов произошло некоторое
ослабление контроля за печатью, хватило одного шага со стороны компании,
чтобы окончательно избавиться от Бернабе, человека никчемного, являвшегося,
нужно признать, ставленником министерства. Мое восхождение на пост директора
представлялось теперь неизбежным, поскольку других подходящих кандидатов
просто не было. Любой беспристрастный наблюдатель признал бы это. И тем не
менее, друг мой, возобладала политика, неблагодарность взяла свое, и мои
поверхностные, попросту говоря, приятельские отношения с Бернабе дель
Моралем перечеркнули все заслуги, так и оставив несбывшимися многолетние
мечты. Однако описание того прискорбного эпизода заняло бы слишком много
времени. Оставим это на другой раз.
Вот уже около двух часов я пишу Вам, беседую с Вами, сеньора, и
представьте, ни голова, ни тело мои не чувствуют ни малейшей усталости. Из
галереи уже ушла тень, солнце, стоящее почти в зените, заглядывает через
стекла в дом и ложится полосой на кипарисовый настил. Ветер утих, зеленая