"Мигель Делибес. Письма шестидесятилетнего жизнелюбца " - читать интересную книгу автора

дебелая плоть, так и плоть тощая, излишне мускулистая либо же оплывшая
жирком. Терпеть не могу чрезмерный волосяной покров, но в такой же степени
питаю отвращение и к ногам выбритым, общипанным и холодным, как кожа
рептилии. Тугая, упругая плоть, обтянутая золотистой, шелковистой кожей с
коротким, мягким и светлым, как на персиках, пушком, - вот самое оно. Не о
том речь, поймите, чуть полнее женщина или чуть худее, чем следует, а о том,
какова плоть, облекающая костяк, и неважно, много ее или мало.
Летней порой, в селе, моя покойная сестра Рафаэла ежедневно ложилась
полуодетой загорать в галерее, подле меня. Она относилась к тем женщинам,
которых можно назвать гелиофагами, пожирателями солнца; в этом она была
ненасытна. И я каждый раз с удивлением убеждался, что время было бессильно
против нее, что между тридцатью и семьюдесятью годами ее тело, по существу,
совсем не изменилось: те же широкие, гладкие, упругие бедра, та же вызывающе
торчащая маленькая грудь, такая же тоненькая, гибкая, без капли лишнего жира
талия... Дивное тело было у моей покойной сестры Рафаэлы, оно словно бы
смеялось над временем, оставаясь нетронутым вопреки возрасту, и только
смерть смогла одолеть его.
А теперь одна просьба: не могли бы Вы прислать мне свою фотографию в
полный рост, крупным планом? На этом снимке, где Вы переплелись в клубок
вместе с внучкой, смеющейся и извивающейся от щекотки, едва можно
разглядеть, кроме лица, Ваши руки до локтя и точеную икру ноги. Но мне
хотелось бы видеть Вас целиком, одну, на отдельном портрете, а не на
сюжетной фотографии. Согласитесь ли доставить это удовольствие Вашему
старому поклоннику? Поймите, присутствие девочки, своей невинной улыбкой
вносящей в картину такую свежую струю, не мешает мне нисколько, но отвлекает
мое внимание, а сейчас меня по-настоящему интересуете Вы, и только Вы.
Двадцать восьмого числа я переезжаю в Креманес, на все лето. По словам
моего друга Протто Андретти, которого мы зовем Итальянцем, потому что такова
его национальность, хоть сам он и появился на свет в Вильяркайо, каменщики
закончат работу завтра. А я пережду несколько дней, пока дом подсохнет и
Нереа, полуненормальная девушка, которая зарабатывает на жизнь чем придется,
сделает основную уборку, избавит Керубину, мою домоправительницу, от самого
тяжелого. Эта девушка, Нереа, и ее родители, уже в годах, спустились в наши
места из сьерры, оставив свою деревню. Таким образом, они первые начиная с
XIX века иммигранты в Креманесе. А то молодежь уезжает, и некому прийти ей
на смену.
В другой раз вышлю Вам свой снимок. Я немного робею перед этим шагом.
Вы-то выдержали его с честью, но повезет ли мне в равной степени? Заканчиваю
свое письмо; оно получилось чересчур пространным, но Ваше изображение, Ваше
вступление в этот дом, не знающий женской руки, вполне заслуживало скромного
знака внимания с моей стороны.
С уважением и почтением к Вам
Э.С.


29 июня

Дорогой друг!
Правда ли, что в моих письмах звучат порой скептические нотки? Я так
думаю, что скептицизм, как и седины, приходит со старостью, накапливается