"Мигель Делибес. Письма шестидесятилетнего жизнелюбца " - читать интересную книгу автора

сегодняшнего испанца с машиной. Но заметьте, что эта проблема перестала быть
сугубо городской. В моем селении, в Креманесе, по меньшей мере лет уже
двадцать тому назад сестра покойного дяди Баруке задаром уступила гумно
какому-то художнику, которому вздумалось поставить себе в деревне новый дом,
чего не припоминали на своем веку и самые древние старики. А сегодня платят
триста-четыреста тысяч и даже до полумиллиона песет за огородик в
каких-нибудь пол-обрады, чтобы построить себе на нем загородный домик. Скажу
больше, на эспланаде, что тянется перед домом моей покойной двоюродной
сестры Касильды, самым старым в селе, с гербом и аркой каменной кладки у
входа, построили аляповатое здание в пять этажей, с квартирами, не
насчитывающими и восьмидесяти квадратных метров, но которые продаются тем не
менее по два миллиона песет каждая. Вы скажете, чтобы приблизить город к
деревне? Да ничего подобного, не верьте в это, просто горожане открыли для
себя деревню и в прозаическом порыве (ибо сегодня любой порыв прозаичен)
ринулись в села, но не с тем, чтобы приспособить свою жизнь к ритму
деревенского существования, а для того, чтоб заразить их гедонистическим и
упадочническим духом большого города.
Моя жизнь, с тех пор как я вышел на пенсию, предельно размеренна. Встаю
около десяти утра, в течение часа умываюсь, одеваюсь, привожу себя в
порядок, затем завтракаю и удаляюсь в кабинет, где читаю газету и пишу -
когда письма, а когда какую-нибудь заметку для "Коррео" или для Агентства
Трес, с которым сотрудничаю с 1961 года. В час выхожу на долгую, до самого
обеда, прогулку. Маршрут мой меняется в зависимости от погоды и времени
года, но я всегда непременно ищу чистого воздуха. После обеда листаю
мадридские газеты, немного смотрю телевизор, разгадываю парочку кроссвордов
и снова выхожу из дома, поскольку редкий день где-нибудь в городе не
читается лекция, не открывается выставка или не происходит еще какое-нибудь
интересное мероприятие. По моем возвращении Керубина подает в гостиную ужин
на подносе, и я, удобно устроившись в кресле, смотрю телевизор до самого
конца передач. После полуночи я ложусь и часа два отдаю чтению, только не
испанских романов, как правило полных секса и демагогии, а всемирно
известных зарубежных произведений литературы. Кстати, читали ли Вы
"Холокауст" *? Смотрели по телевидению экранизацию? Не отрыжка ли это
еврейского капитализма? Был бы рад узнать Ваше мнение. С искренним
уважением.
______________
* [7] Имеется в виду книга американского писателя Джеральда Грина
"Холокауст", по которой в США был поставлен многосерийный телевизионный
фильм, пользовавшийся большим успехом в странах Западной Европы. Книга и
фильм рассказывают о второй мировой войне, сводя ее трагедию только к
массовому уничтожению евреев.

Э.С.


8 июня

Дорогой друг!
Вопреки составившемуся у Вас впечатлению, я вовсе не такой уж всеядный
телезритель. После обеда я совсем недолго смотрю телевизор - конец новостей