"Мигель Делибес. Еретик " - читать интересную книгу автора

огибая канавы и прислушиваясь к окрикам: "Воду лью!" из окон, - пока не
добирался до таверны Гарабито на улице Оратес (с ее неизменной зеленой
лозой, прикрепленной к вывеске), где собирались трое-четверо друзей
дегустировать белые вина Руэды. В первый день, когда дон Бернардо появился
после долгого отсутствия, все единодушно встретили его возгласами, что по
нему соскучились - правда, то были друзья случайные, недавние, робкие, они
присутствовали на погребении доньи Каталины, как велит Господь, однако в
доме у него бывать не смели. Донья Каталина называла их "дружками", и, надо
сказать, иного словечка у нее для них не было. Однако дружки отметили
несколькими стаканами возвращение дона Бернардо в их утренние собрания. Он
стал им рассказывать о своих приступах "меланхолии", и, хотя ни один из них
точно не знал, что это за болезнь, они пустились расспрашивать, повторяя,
как то свойственно пьяным, одни и те же вопросы, как ему удалось эту хворь
побороть. Дон Бернардо был в ударе - окинув взглядом дружков одного за
другим, он сообщил им свое открытие, которое обдумывал уже две недели: "Меня
вылечило срочное письмо из Бургоса". Дружки расхохотались, стали весело
хлопать его по спине и пересказывать остальным выпивохам такое диво - все
сошлись на том, что бурдюк вина из Ла-Секи, который только что откупорил
Дамасо Гарабито, окончательно его излечит.
Там, в таверне, дон Бернардо отбрасывал все условности и свое
притворство: он божился, отпускал сальности, смеялся над похабными
историями, и от этих вольностей ему становилось легче. Порой в таверне
Гарабито он даже искал разумного совета, как то было с Теофило Ролданом,
земледельцем из Туделы, который каждую неделю вместе со своей лошадью дважды
пересекал Дуэро на шаланде Эрреры, чтобы обрабатывать поле. Теофило Ролдан
пил вино из чашки - на его вкус белое вино в прозрачном стекле теряло
большую часть своих качеств. Он выслушал рассказ дона Бернардо об
арендаторе, и когда тот спросил его мнение, что выгодней - иметь
арендатора-издолыцика или платящего определенную сумму, дон Теофило,
вдохновленный вином, с неопровержимой логикой рассудил, что все зависит от
того, какая доля. Дон Бернардо для начала решил быть щедрым: "Ну, скажем,
треть урожая", - сказал он. Дон Теофило быстро ответил: "Мы в Туделе даем
больше", - чуть ли не прежде, чем дон Бернардо закончил свою фразу. Сальседо
покраснел, у него была тонкая кожа, легко румянившаяся. "Не будем
сравнивать. Тудела - селение богатое, тогда как Педроса еле сводит концы с
концами". Потом еще заметил, что в Педросе семья могла бы прокормиться и
одной третью, даже разбогатеть, но вряд ли это возможно, когда арендатор
невежда, не умеет считать и перед своим господином не стесняется выпускать
газы. "Если какая-то мыслишка западет в его жалкий мозг", - сказал он, -
"никакими силами ее оттуда не выбьешь". Теофило Ролдан опрокидывал чашку за
чашкой. Он уже дошел до того состояния, когда не чувствуешь тяжести тела и
как бы плывешь по воздуху. "Какая такая мыслишка?" - спросил он. - "Какую
мыслишку вы имеете в виду, Сальседо?" - повторил он, пошатываясь.
"Просто-напросто, - ответил дон Бернардо, - я пытался его убедить, не делая
подсчетов, что вол в поле животное более выгодное, чем мул". "Вы и впрямь
так думаете?" Дон Бернардо даже расстроился. "А вы нет?" "А это зависит от
работы и от почвы", - сказал дон Теофило. Туг дон Бернардо без всякой
причины, кроме все учащавшихся возлияний, почувствовал прилив оптимизма. Ему
внезапно стали безразличны и вол и мул, и рентабельность того и другого;
теперь ему было важно только слышать свой голос, чувствовать себя живым и