"Константин Дегтярев. Киллеръ для венценосной особы " - читать интересную книгу автораполуночи. В такой обстановке адюльтер менеджера и секретарши на кожаном
диванчике, имевший место около девяти часов вечера, имел все шансы перейти во что-то более серьезное, способное наконец нарушить череду любовных разочарований обоих участников. Петр Иванович лежал на спине, обнимая Аньку, и думал о том, какая она классная баба и как у них все здорово получилось. В частности он был восхищен Анькиными си... грудями... тьфу... грудьми? В общем, сиськами. Просто удивительно, когда у бабы такие сиськи, что в раздетом виде выглядят даже еще лучше, чем в маечке. Этот неожиданный факт почему-то занимал воображение целиком, решительно вытеснив из головы все прочие поводы к восхищению. В свою очередь, Анна Даниловна вообще ни о чем не думала. Она просто прижималась к Петру Ивановичу и по-кошачьи терлась щекой о его плечо. И в таком состоянии они находились довольно долго, так долго, что у Петра Ивановича затекла рука и он слегка пошевелил ею, чтобы размяться. - Петенька, тебе неудобно? - отозвалась Анна Даниловна. - Да нет, - соврал Петр Иванович, - просто... - Чего - просто? - Да время хотел посмотреть. Наверное, поздно уже. Про время было сказано наобум, чтобы только Аньку не обидеть, но слово не воробей, вылетит - не поймаешь. Пришлось подниматься, разыскивать часы. Минуты через две Петр Иванович решил, что при электрическом освещении это будет сделать проще, чем в кромешной темноте, бросил искать часы и занялся поисками выключателя, что тоже оказалось непростой задачей. Заветная кнопочка нашлась, конечно, за шкафом, часы наконец оказались на руке, Петр - Аньк! Пол-одиннадцатого уже, прикинь? Голая Анька лежала на диване, похожая на Венеру из Пушкинского музея, и мечтательно улыбалась каким-то своим мыслям. - Ну и что? Ты ведь меня до дому подбросишь? Извини, Петь, я к тебе сегодня поехать не смогу, мне ведь переодеться надо... Несмотря на переполнявшую его нежность, Петр Иванович мысленно обозвал Аню дурой. - Да ты что, не понимаешь? Мы должны были в девять стенд сдать! Полтора часа назад! Аня, кажется, сообразила. - Так что, мы теперь тут совсем-совсем одни? Петр Иванович отпер дверь и выглянул в щелочку. Было темно: на потолке горели махонькие ночные лампы, позволявшие едва-едва различать предметы. Вокруг не было ни души. - Е-мое, Аньк! Одни! По взволнованному голосу Петра Ивановича Аня поняла, что ей также следует испугаться. - Петь, а чего делать-то? Этот вопрос, заданный самым искренним, самым доверчивым тоном, глубоко уязвил Петра Ивановича. О, как больно умеют женщины ранить своим бесконечным доверием, своей убежденностью, что уж кому-кому, а ее-то мужчине всякое море по колено и всякая гора по плечо! И попробуй докажи, что моря бывают по одиннадцати километров глубины, а горы - по восьми километров высоты! Что делать в столь деликатной ситуации, Петр Иванович, конечно, не знал и потому |
|
|