"Ион Деген. Четыре года" - читать интересную книгу автора

воевал. Но только танкисты могут понять, что это значит - выскочить из
горящего танка.
Повар поставил перед ними котелок с подогретым борщом и дал по краюхе
хлеба. Даже не умывшись, все так же молча и устало, они принялись за еду.
Каждый из нас хорошо понимал, да что там понимал! - чувствовал их состояние.
Еще совсем недавно из такого же ужаса, который называется танковой атакой,
выбирались мы сами. Но дело не в этом.
Не успели они отхлебнуть несколько ложек, как к лейтенанту подошел
автоматчик и передал ему приказ явиться к своему начальнику, к батальонному
смершу. Капитан этот, между прочим, сидел метрах в пятнадцати под растянутой
между деревьями плащ-палаткой и что-то писал, положив на колени планшет.
Мы уже успели невзлюбить этого капитана, хотя в бригаду он прибыл
совсем недавно, накануне осеннего наступления. Мелочно придирчивый,
болезненно подозрительный, он абсолютно не был похож на своего
предшественника, умного и способного контрразведчика. Но я снова не о том.
Добров велел передать, что придет к капитану, как только поест.
Автоматчик доложил своему начальнику и тут же вернулся к Доброву. Кстати,
все мы слышали каждое слово и автоматчика, и капитана, и Доброва. Ведь все
это происходило на расстоянии нескольких метров.
- Товарищ гвардии лейтенант, капитан приказывает явиться немедленно.
Добров отложил ложку, холодно посмотрел на солдата, но сказал спокойно:
- Передай своему капитану, что я кушаю. Согласно дисциплинарному уставу
во время еды я не обязан вставать для приветствия или являться даже к
маршалу. Поем - приду.
Капитан, как и мы, услышал этот ответ. Но он еще раз послал своего
автоматчика с приказом явиться немедленно. Ни Добров, ни его экипаж уже
почти не ели. Только как-то машинально ворочали ложками в котелке. И
молчали. Какая уж тут еда! Не успели остыть после боя, а тут...
Капитан встал из-под своей плащ-палатки и подошел к Доброву.
- Вы почему не явились по моему приказу?
- Я ем.
- Ах, так! Хорррошо! В таком случае объясните, как могло случиться, что
танк сгорел, а вы все тут живы и блаженствуете вокруг котелка?
Знаете, даже мы, сидевшие в стороне, вскочили, как от пощечины. А
Добров продолжал сидеть и только молча посмотрел на капитана. Лучшего
офицера бригады в присутствии экипажа, в присутствии десятка посторонних
обвинили, можно сказать, в том, что он подставил танк под орудия врага, а
сам сбежал со своими подчиненными.
Капитан снова, но уже не спросил, а прокричал этот вопрос. Лицо Доброва
налилось кровью. Он почти прошептал:
- Как могло случиться? А ты сядь в танк и попробуй разок. Может и у
тебя получится.
Капитан что-то заорал и вытащил пистолет. Но в ту же секунду пистолет
отлетел в сторону, а капитан очутился под Добровым.
Мы и опомниться не успели. С огромным трудом нам удалось оттащить
лейтенанта. За какую-то минуту он сделал из капитана отбивную. Здоровый был
лейтенант.
Мы оказали смершу первую медицинскую помощь и отправили его в бригадный
тыл. Как видите, состав преступления налицо: оскорбление действием. И не
просто оскорбление, а еще старшего по званию, да еще так называемого