"Даниэль Дефо. Счастливая куртизанка, или история жизни и всевозможных превратностей судьбы мадемуазель Де Бело, впоследствии именуемой графиней де Винцельсгейм германской, она же особа, известная во времена Карла II под именем леди Рокс" - читать интересную книгу автора

заключить, что они, должно быть, намеревались путешествовать, а не
охотиться. В какую же сторону света держали они путь, о том я узнала много
лет спустя.
Как я уже говорила, я подсылала к его родным служанку, которой те
отвечали холодно и сухо; никто-то из них не вздумал нас проведать или хотя
бы справиться о детях; они уже предвидели, что в скором времени я могу
оказаться для них обузой. Мне, впрочем, было не до церемоний. Однажды,
вместо того, чтобы послать служанку, я заявилась к ним сама, открыла им
положение дел, поведала, в каком мы состоянии, и просила их совета, как мне
быть дальше; словом, унижалась перед ними как могла и молила их принять во
внимание, что я не в силах содержать семью и что без посторонней помощи нас
ожидает неминуемая погибель. Если бы у меня был всего один ребенок, говорила
я, или хотя бы двое, я постаралась бы заработать на жизнь иглой и не стала
бы беспокоить родственников - разве что попросила бы их помочь мне найти
работу. Но где мне, одинокой женщине, к тому же не, предуготовленной
воспитанием к поденному труду, где мне было прокормить пять ртов? Дети мои
все были мал-мала меньше, так что старшие не могли еще нянчить младших.
Но все одно: никто-то мне и гроша не дал; сестры моего мужа, как та,
так и другая, едва пригласили, меня сесть, в домах у других его
родственников мне не предложили и хлебной корки или хотя бы глотка воды.
И только в пятом доме, у престарелой вдовы его дядюшки, самой небогатой
из всех его родственников, нашла я привет и ласку; она меня усадила,
накормила обедом, но, увы, ничего утешительного я от нее не услышала: с
готовностью помогла бы она мне, сказала она, да нечем, и это и в самом деле
было так.
У нее облегчила я себе душу, прибегнув к постоянному другу всех
страждущих, иначе говоря, к слезам, ибо, начав рассказывать ей, как меня
принимали прочие родственники моего мужа, я невольно разрыдалась, да так
сильно, что долгое время не могла унять слез; на меня глядя, добрая старушка
и сама не один раз принималась плакать.
Как бы то ни было, домой я возвратилась с пустыми руками, и вскорости
положение мое сделалось таким отчаянным, что и описать невозможно. После
моего первого посещения старой тетки я к ней хаживала еще не раз, так как
мне удалось взять с нее обещание попробовать уговорить других родственников
освободить меня от заботы о детях или хотя бы помочь мне их содержать. И,
надо отдать ей справедливость, она старалась употребить свое влияние на них,
но все без толку. Единственное, что ей удалось после всех ее попыток, это
собрать у них то ли одиннадцать, то ли двенадцать шиллингов, что, хоть и
принесло мне временное облегчение, никоим образом не сняло с меня и части
тягот, на мне лежащих.
Среди родни моего мужа была некая бедная женщина, род приживалки, к
которой я, не в пример остальным, бывала всегда внимательна и участлива. И
вот, однажды утром моя служанка внушила мне послать за ней, в надежде, что
та поможет нам в нашей лютой беде.
Здесь я должна воздать должное моей служанке: бедная эта девушка,
несмотря на то, что я не могла более выплачивать ей жалованья, о чем я ей и
объявила, - а я и так уже задолжала ей за несколько месяцев, - ни за что не
соглашалась меня покинуть; мало того, она бралась помогать мне своими
сбережениями, покуда они у ней не выйдут. И хоть я была ей искренне
признательна за всю доброту и верность, я, как будет видно из дальнейшего,