"Даниэль Дефо. Счастливая куртизанка, или история жизни и всевозможных превратностей судьбы мадемуазель Де Бело, впоследствии именуемой графиней де Винцельсгейм германской, она же особа, известная во времена Карла II под именем леди Рокс" - читать интересную книгу автора

мои уговоры образумиться, покуда не поздно, и подумать о положении, в каком
находится и сам он и его семья. И я уже не обращала внимания на эти его
слова, считая, что они, как и все, что он говорит, не значат ровным счетом
ничего. Иной раз, когда он заводил такой разговор, я, грешным делом, даже
думала про себя: "Вот и хорошо, и поезжай с богом, а то ты нас всех с голоду
уморишь".
И в самом деле, объявивши о своем уходе, он весь тот день оставался
дома, да и ночевал дома тоже. Но на следующее утро он вскочил ни свет, ни
заря и, как всегда, - когда созывал людей на охоту, стал дуть в валторну
(так он именовал свой охотничий рожок).
Это был конец августа, когда еще светает довольно рано, часу в пятом. В
этот-то час я и услышала, как он вышел со двора вместе с двумя слугами и
затворил за собой ворота. Он ничего не сказал мне такого, чего бы не говорил
обычно, отправляясь на охоту; я даже не встала с постели и тоже ничего
особенного ему не сказала; когда он отъехал, я вновь уснула и поспала еще
часа два.
Читатель, верно, удивится, когда я ему объявлю, что с той самой поры я
ни разу больше не видела моего мужа. Мало того, я не получила от него ни
одной весточки и ни о нем, ни о его двух слугах, ни даже о лошадях их так
больше ничего и не слышала; мне не удалось узнать, ни что с ними случилось,
ни куда, или хотя бы в какую сторону они отправились, что делали или что
намеревались делать, - они словно сквозь землю провалились. Впрочем,
впоследствии кое-что обнаружилось.
Первые двое суток его отсутствие меня ничуть не удивляло, да и первые
две недели тоже Я не очень беспокоилась; если бы с ними приключилась какая
беда, говорила я себе, я бы о том узнала незамедлительно; а взяв в
соображение еще и то, что при муже находилось двое слуг и три лошади,
допустить, что все они - и люди, и животные - пропали без вести, было и в
самом деле слишком уж невероятно.
Можете, однако, вообразить мою тревогу, когда прошла неделя, другая,
месяц, два месяца и так далее, а о муже - ни слуху, ни духу! Я крепко
задумалась о своей дальнейшей жизни: пятеро детей и - ни гроша денег на их
пропитание, если не считать тех семидесяти фунтов наличными, какие у меня
еще оставались, да кое-каких ценных вещиц; правда, продав их, я могла бы
выручить немалую сумму, но и ее не хватило бы на сколько-нибудь
продолжительный срок.
Я не знала, что делать, к кому обратиться за советом и помощью;
оставаться в доме, в котором мы жили, было невозможно - очень уж высока была
плата, покинуть же его, не имея на то распоряжения от мужа, который мог
вдруг вернуться, я тоже не решалась. Я была в полном смятении и совсем упала
духом.
В таком-то унынии прошел почти год. У мужа были две сестры, обе
семейные, жившие в полном достатке; были у него и другие родственники.
Полагая, что они не захотят оставить меня в беде, я часто подсылала к ним
узнать, нет ли у них каких вестей о моем бродяге. Однако все они дружно
отвечали, что ничего о нем не знают. Я им, видно, сильно надоела своими
приставаниями, что они мне и давали понять, раз от разу все более нелюбезно
встречая служанку, которую я к ним посылала.
От такой обиды на душе у меня делалось еще горше; моим единственным
прибежищем были слезы, ибо не было у меня ни одного близкого человека. Я