"Даниэль Дефо. Счастливая куртизанка, или история жизни и всевозможных превратностей судьбы мадемуазель Де Бело, впоследствии именуемой графиней де Винцельсгейм германской, она же особа, известная во времена Карла II под именем леди Рокс" - читать интересную книгу автора

действительности.
Словом, чтобы покончить с этой скучной историей, которая и длилась-то
совсем недолго, он вскоре обнаружил, что торговля его хиреет, капитал тает,
и что; короче говоря, он не в состоянии вести дело дальше. Раза два ему даже
пришлось за неимением наличных денег отдать весь инструмент пивоварни в счет
налога, а последний раз, когда это случилось, он с превеликим трудом его
выкупил.
Перепугавшись не на шутку, муж мой решил отказаться от дела, о чем, по
правде сказать, я не очень-то сокрушалась, понимая, что если он не передаст
его в другие руки по своей воле, он будет к тому вынужден обстоятельствами,
иначе говоря, обанкротится. К тому же я хотела, чтобы он избавился от
пивоварни, покуда у него оставалась еще какая-то доля капитала, и меня не
раздели до нитки и не выгнали на улицу с детьми - а надо сказать, что к
этому времени супруг мой подарил мне целых пять душ - единственное дело, к
какому пригодны дураки!
Итак, когда ему удалось сбыть кому-то свою пивоварню, я почувствовала
великое облегчение. После того, как он выплатил все свои долги до единого,
для чего ему пришлось выложить изрядную сумму, он остался при двух или трех
тысячах фунтов. Нам пришлось расстаться также и с нашим домом подле
пивоварни, и мы переехали в ***, небольшое селение, отстоящее примерно на
две мили от городской черты. Принимая в соображение все эти обстоятельства,
я почитала за счастье, что нам удалось так легко отделаться, и, обладай мой
красавец хоть крупицей здравого смысла, я бы и до сей поры не знала, что
такое нужда.
На оставшийся капитал или на часть его я предлагала купить дом: для
такой покупки я была готова присоединить свои деньги, в ту пору еще
нетронутые; кстати сказать, если бы муж послушал тогда моего совета, я бы
вероятно, и вообще-то их не лишилась, и мы могли бы жить безбедно - во
всяком случае до конца его жизни. Но дурак на то и дурак, что не слушает
разумных советов; не послушал и он моего и, не ударяя пальцем о палец,
продолжал свое беспечное житье: по-прежнему держал множество слуг и лошадей
и каждый день выезжал на охоту. Деньги меж тем таяли с часу на час, и перед
моими глазами явственно встала картина нашего окончательного разорения,
предотвратить которое я не имела способа.
Сколько я ни уговаривала мужа, сколько ни умоляла его перемениться -
все напрасно. Я говорила ему, как быстро убывают наши деньги, в каком жалком
положении мы окажемся, когда они кончатся совсем, но на него мои слова не
производили никакого впечатления; словно одержимый, он продолжал свое, не
обращая внимания на мои слезы и сетования и ни на грош не сокращая издержек
на свои наряды, выезды, лакеев и лошадей, и так до самого конца, пока в один
прекрасный день не обнаружил, что все его состояние равняется ста фунтам.
За какие-нибудь три года он умудрился промотать все свои деньги, причем
и мотал-то он их, можно сказать, бессмысленно, в компании самых ничтожных
людей, охотников да лошадников, которые стояли много ниже его по положению.
Ну, да это еще одно непременное свойство дурака. Дурак никогда не ищет
общества человека умнее или способнее себя: нет, он знается с негодяями,
пьет солод с грузчиками, словом, водит компанию с самым подлым людом.
Однажды утром в эту несчастную пору муж мне вдруг объявил, что понял,
до какого он дошел ничтожества и что решил отправиться искать счастья, куда
глаза глядят. Такое, впрочем, он говорил и раньше, и не один раз, в ответ на