"Даниэль Дефо. Радости и горести знаменитой Моллль Флендерс, которая..." - читать интересную книгу автора

знал чуть не весь город.
Мне было тогда около десяти лет, и я уже начинала походить на маленькую
женщину, так как была очень серьезной и чинной, и вы легко можете себе
представить, какую я чувствовала гордость, слыша от дам, что я хорошенькая и
буду красавицей. Однако эта гордость не оказывала еще на меня дурного
действия; деньги, которые дамы часто дарили мне, а я отдавала
старушке-воспитательнице, женщина эта добросовестно тратила на меня, покупая
мне чепчики, белье и перчатки, так что я была опрятно одета; будь на мне
лохмотья, они и то всегда были бы чистые, я сама бы стирала их; но,
повторяю, добрая моя воспитательница; когда мне дарили деньги, добросовестно
тратила их на меня и всегда говорила дамам, что то-то и то-то куплено на их
деньги; это побуждало их делать мне новые подарки, пока наконец городские
власти и в самом деле не вызвали меня и не предложили поступить на службу.
Но я уже стала тогда такой прекрасной работницей и дамы были так добры ко
мне, что обошлось без службы; я могла зарабатывать для своей воспитательницы
все, что она тратила на мое содержание, поэтому она попросила разрешения
оставить у себя "барыню", как все называли меня, говоря, что я буду ей
помогать в обучении детей, с чем я отлично могла справиться, потому что
работала очень ловко, даром что была еще очень молода.
Однако доброта моих покровительниц пошла еще дальше; узнав, что город
больше не содержит меня, они стали чаще дарить деньги, а когда я подросла,
начали приносить мне работу на дом: шить белье, чинить кружева, отделывать
шляпки, и не только платили мне, но еще и учили, как все это нужно делать,
так что я действительно сделалась барыней, как я понимала это слово: мне не
исполнилось еще двенадцати лет, а я не только справляла себе платья и
платила воспитательнице за пропитание, но еще и откладывала деньги про
черный день.
Дамы часто мне дарили свои платья или что-нибудь из платья своих детей:
то чулки, то юбку, то одно, то другое; и моя старушка берегла все это, как
мать, заставляя меня чинить и переделывать, потому что была она на редкость
бережливая хозяйка.
Наконец так я полюбилась одной из дам, что она пожелала пригласить меня
на месяц к себе в дом, чтобы я, говорила она, побыла с ее дочерьми.
Хотя это приглашение было необыкновенной любезностью с ее стороны,
однако, как сказала ей добрая моя старушка, она причинит маленькой барыне
больше зла, чем добра, если решила взять меня лишь на время. "Да, -
согласилась дама, - вы правы; возьму ее к себе на неделю посмотреть,
сойдутся ли с ней мои дочери и понравится ли мне ее характер, и потом с вами
поговорю, а если тем временем кто-нибудь придет навестить ее, как
обыкновенно, скажите, что вы послали ее ко мне".
Все было устроено по-хорошему, и я отправилась в гости к названной
даме; но так мне там понравилось с молодыми барышнями и им так понравилось
со мной, что тяжело было от них уходить, да и им не хотелось со мной
расставаться.
Все же я их покинула и жила еще с год у моей честной старушки: теперь я
была ей настоящей помощницей, потому что мне минуло уж четырнадцать лет,
росту была я высокого и смотрела маленькой женщиной; но так я приохотилась к
барской жизни в доме той дамы, что уже не чувствовала себя привольно, как
раньше, в своем старом жилище, и я думала, что и вправду хорошо быть
барыней, только понятия мои о том, что такое барыня, теперь совсем