"Рене Декарт. Сочинения в 2 томах, том 2 " - читать интересную книгу автора

могут быть иллюзорными, с необходимостью следует признать, что по крайней
мере некоторые другие вещи, еще более простые и всеобщие, подлинны и из их
соединения, подобно соединению истинных красок, создаются воображением все
эти существующие в нашей мысли (in cogitatione nostrae) [7] то ли истинные,
то ли ложные образы вещей. Такого рода универсальными вещами являются,
по-видимому, вся телесная природа и ее протяженность, а также очертания
протяженных вещей, их количество, или величина, и число, наконец, место, где
они расположены, время, в течение которого они существуют, и т. п. На этом
основании, быть может, будет правдоподобным наш вывод, гласящий, что физика,
астрономия, медицина и все прочие науки, связанные с исследованием сложных
вещей, недостаточно надежны; что же до арифметики, геометрии и других такого
же рода дисциплин, изучающих лишь простейшие и наиболее общие понятия -
причем их мало заботит, существуют ли эти понятия в природе вещей, - то они
содержат в себе нечто достоверное и не подлежащее сомнению. Ибо сплю ли я
или бодрствую, два плюс три дают пять, а квадрат не может иметь более
четырех сторон; представляется совершенно немыслимым подозревать, чтобы
столь ясные истины были ложны. Между тем в моем уме издавна прочно
укоренилось мнение, что Бог существует, что он всемогущ и что он создал меня
таким, каков я есть. Но откуда я знаю, не устроил ли он все так, что вообще
не существует ни земли, ни неба, никакой протяженности, формы, величины и
никакого места, но тем не менее все это существует в моем представлении
таким, каким оно мне сейчас видится? Более того, поскольку я иногда считаю,
что другие люди заблуждаются в вещах, которые, как они считают, 18
они знают в совершенстве, то не устроил ли Бог так, что я совершаю
ошибку всякий раз, когда прибавляю к двум три или складываю стороны квадрата
либо произвожу какое-нибудь иное легчайшее мысленное действие? Но, может
быть, Бог не пожелал, чтобы я так обманывался, - ведь он считается
всеблагим? Однако, если его благости в высшей степени противоречило бы, если
бы он создал меня вечно заблуждающейся тварью, той же благости должно быть
чуждо намерение вводить меня иногда в заблуждение; а между тем этого
последнего нельзя исключить. Быть может, найдутся люди, предпочитающие
отрицать существование столь могущественного Бога, чтобы не признавать
недостоверность всех остальных вещей. Что ж, не будем пока с ними спорить и
допустим, что все наши представления о Боге ложны. Но поскольку ошибки и
заблуждения считаются неким несовершенством, то, каким бы образом я, по их
мнению, ни достиг состояния своего бытия - в силу ли рока, случайности,
последовательной связи вещей или какой-то иной причины, - чем менее
могущественным они сочтут виновника моего появления на свет, тем вероятнее я
окажусь столь несовершенным, что буду всегда заблуждаться. На такого рода
аргументы мне нечего возразить, и я вынужден признать, что из всех вещей,
некогда почитавшихся мною истинными, нет ни одной, относительно которой было
бы недопустимо сомневаться; к такому выводу я пришел не по опрометчивости и
легкомыслию, но опираясь на прочные и продуманные основания. Поэтому я
должен тщательно воздерживаться от одобрения не только вещей явно ложных, но
точно так же и от того, что прежде мне мнилось истинным, - если только я
хочу прийти к чему-либо достоверному. Однако недостаточно того, чтобы только
обратить на это внимание, - необходимо всегда это помнить; ведь привычные
мнения упорно ко мне возвращаются и овладевают моей доверчивостью, словно
против моей воли, как бы в силу долголетней привычки и знакомства с ними; а
я никогда не отвыкну соглашаться с ними и им доверять, пока буду считать их